того, чтобы те не забывали о нем, и как он выражался: «Были в теле». Знал бы он, в какой список был включен Гаврилой Петровичем, то, наверное, поначалу, и возгордился бы.
Кого в нем только не было: градоначальник и вице-губернатор, два советника губернских правлений и один полицеймейстер, несколько уездных начальников, и даже один строевой генерал, не говоря уж о десятке фабрикантов, банкиров и крупных торговцев. И все из разных губерний России. Но если бы он узнал, с какой целью и почему он там оказался, то не обрадовался бы.
Сергей Аркадьевич недели две раздумывал, отвечать или нет на письмо, и, в конце концов, ответил. Так завязалась между ними переписка. Письмо в один-два месяца не утруждало Гмырина, тем более что текст ответных писем не содержал никаких намеков на прошлое, а был приветлив и всегда заканчивался фразой: «С уважением, Ваш…», что очень льстило молодому чиновнику.
Так прошел год. В июле одна тысяча девятьсот седьмого года Гмырин участвовал в значимом не только для Архангельска, но и для всей России мероприятии. На городские улицы города вышел первый пассажирский автобус. Вместе с представителями городской Думы ему выпала честь дать символический старт омнибусу. Вернувшись с посвященного данному событию фуршета, он обнаружил в почтовом ящике очередное письмо от Петровского.
Сергей Аркадьевич не стал торопиться вскрывать письмо, оставив его лежать на прикроватной тумбочке. Вспомнил о письме лишь на следующий день, перед тем как ложиться спать. Он хотел, быстро пробежаться по тексту, но вдруг уже в самом конце письма, написанная Петровским просьба, озадачила его. Он еще раз перечитал последний абзац письма. «А еще попрошу тебя, уважаемый Сергей Аркадьевич, сообщить мне об иностранных компаниях, торгующих лесом и пушниной. Хочу вот заняться торговлей через Архангельск, а потому хочу знать, кто из местных коммерсантов эти делом занимается», – писал Гаврила Петрович.
Не смог тогда, как не смог и позднее по известным причинам отказать Петровскому. Вот и стал тот время от времени о чем-либо его спрашивать, а он снабжать того информацией о жизни коммерческой в губернии. А в один из майских дней одна тысяча девятьсот восьмого года, на улице его нагнал мужчина в черном костюме и, представившись другом Петровского, передал солидный пакет.
Возвратившись домой, он не стал сразу его открывать, а засунул в стол. Нехорошее предчувствие было с ним весь остаток дня, и чтобы отвлечься, пытался заняться домашними делами. Но, в конце концов не выдержал, открыл пакет и с изумлением обнаружил солидную сумму денег, красивый золотой перстень с брильянтом и записку.
«Уважаемый, Сергей Аркадьевич, – писал Петровский. – Прими небольшую благодарность за оказанные мне услуги. Перстень не преступного промысла, так что носить можете открыто. И прошу оказать последнюю услугу. До Москвы дошли слухи, что в скором времени страны Европы хотят