тебя величают?
– Витя.
– Я – Анатолий. Задача тебе, Витя: костры разводить. Вон туда к девочкам идёшь, два костра делаешь, потом поступаешь в распоряжении девушки Кати и девушки Ани. Они тебе ещё задачи нарежут. Вопросы? Нет вопросов, давай, сделай там всех…
Анатолий отвернулся и пошёл к автобусу, около которого, прикрытые полиэтиленом всё ещё громоздились кучи палаток, спальников, мешков, коробок.
Этот первый диалог с Анатолием намертво врезался в память Виктора. До мельчайших подробностей. До мельчайших ощущений.
На неверных ногах Виктор подошёл к суетившимся около горки коробок девушкам. Их было трое. В бесформенных, набухших от воды брезентовых штормовках особи женского пола растягивали полиэтиленовую плёнку между деревьями над местом своего пребывания.
Виктор встал рядом, не зная, как сообщить о своём присутствии. Невольно засмотрелся на процесс привязывания плёнки к деревьям.
Плёнка была грязная, в дырочках. Верёвки, которыми она крепилась к деревьям, были грязными и мокрыми. Внутренняя тоска сдавила внутренности, появилось чувство отвращения и жалости к себе, что придётся вот так тут находиться, в этих каторжных условиях. Захотелось сбежать.
– Не могу сидеть, когда другие работают – пойду постою, да, Витя? – опять возник голос Анатолия, который принёс две намокшие коробки с тушёнкой. – Дамы, кто тут из вас кто? Я вам бойца-костратора надыбал, распоряжайтесь.
– Давно уже пора, вообще-то, – недовольным, тонко-мультяшным голосом отозвалась одна из девушек. – Ну, дак, чего стоим? Кого ждём? Не могу, дак! – продолжала выдавать недовольство говорившая.
Анатолий опять пошёл к автобусу, поэтому Виктор растерялся ещё больше, и продолжал тупо стоять под моросящим дождиком.
– Юноша бледный, стоять потом будем! Дрова ломайте.
– Чего ломать? – удивился Виктор.
– Дрова на костёр! Ну, я не могу, дак! – продолжала сокрушаться из-под капюшона собеседница.
И вдруг до Виктора дошло: для костра нужны дрова. Идёт дождь. Всё вокруг мокрое. А он ни разу за всю свою городскую жизнь не разводил костёр. Даже из сухих дров. В лучшем случае, покупал уголь для шашлыка. И что теперь делать – просто непонятно. Его специально послали сюда, чтобы он ещё больше опозорился.
– Да ладно вам, не так уж всё ужасно. Вы что так? – На Виктора в упор смотрели все три девушки, уже, видимо, некоторое время. – Что за ужас во взгляде? Что за безнадёжность? Я тебе говорила, Катюха, не надо краситься в поле, а то размыло глаза дождём, на Бабу Ягу похожа стала, человека перепугала…
Нелепый разговор не казался смешным. Он казался диким бредом умалишённых.
– У нас вообще костёр будет, или где? – протяжно спросил долговязый мужик с рыжей бородой, к которому тут относились как к главному.
– Да не знаю, дак, никто не делает, не могу прямо! – недовольно выдала начавшая раздражать «пискля».
– А чего его делать? Берёшь, да разжигаешь – протяжно сказал долговязый. –