кричать. – Пусть бегают! – тут же нарисовалась Петрова.
Виктор наблюдал её всего несколько минут, но ему уже захотелось шарахнуть её черенком лопаты, как днём били уголовников его товарищи.
– Девочки, ну куда вы это ставите? Этого вообще не надо было готовить! Ну, кто это будет есть? – заполняла собой всё пространство Петрова, мешая работать в хозяйственной палатке.
– Эт-т-то что ещё такое? Немедленно прекратить этот разврат! Тут же дети! – заорала Петрова, увидев выходящую из бани общую группу. – Евгения Николаевна! Ты что себе позволяешь?! – обратилась она к Жене, которую обнимал Игорь.
– Ой, да заткнись ты уже, – спокойно ответила Женя и на ходу поцеловала Игоря. Подошла поближе к остолбеневшей Петровой. – Ты чего тут выёживаешься? Тебя сюда никто не звал. Мне открытый лист не нужен, я тебе и навалять могу. Приехала, ну и сиди молча. Сами разберёмся, как нам жить, что делать.
Сзади раздался издевательский смех Анатолия и его аплодисменты.
– Женя, будешь ей валять, зови, буду участвовать! – сквозь квакающий смех и хлопки добавил Анатолий. Из хоз.палатки раздались аплодисменты и смех.
– Же-е-еня!.. – вытаращила глаза Петрова. – Петров! Ты слышишь?! Ты будешь это позволять?! Петров!! Где тебе носит?!.
Возмущённая Петрова осталась в одиночестве. Потом ушла к своей палатке, оттуда послышался скандал, и, кажется, шлепки пощёчин бессловесному мужу.
– Жалко мужика, но сам виноват. Давно мог бы от неё уйти. Зачем терпит? Самый прикол, что сын не от него, все об этом знают, он сам знает. Она с ним принципиально не спит, брезгует его дрыщавым телом. Всем об этом говорит. Несколько лет назад устроила кастинг самцов-осеменителей, полгода налево чуть не каждый день ходила, половину Москвы через себя пропустила, пока не забеременела. При этом такую уж из себя святошу строила, мол, у будущего ребёнка будет отличная генетика накаченного биологического отца и все знания из мозгов её мужа. Лицемерная двуличная мразь. Вместо воспитания и образования ребёнку даёт только расхлябанную вседозвозволенность. По ходу, Петров в прошлом был Гитлером, что его такая карма постигла. Не знаю, сколько младенцев он замучил, какую мафию он ограбил, но слишком уж тяжёлое ему наказание выпало. Они регулярно в разные экспедиции как в отпуск приезжают в командировку, типа проверяют работы по листу. Первых пару дней она верещит по привычке, потом затыкается, когда её осадят. Сегодня её сразу осадили, посмотрим, как подействует, – проговорил рядом Пётр.
– А может быть и не плохо, что она тут. Давайте волкам её скормим? – предложил Анатолий.
– Потравишь зверюшек ещё! – возразил Пётр.
– Да, зверюшек жалко, – согласился Анатолий. – Поздновато они приехали… Можно было днём ею всех жуликов разогнать. Они бы точно пожалели, что сунулись.
– А сейчас они не жалеют? – приподнял бровь Пётр.
– Сейчас им плохо. Но если бы эту жучку-сучку на них натравили, они бы пожалели, –