дереву.
С наступлением дня Жан сообщил сестре о своем неприятном открытии. Она пришла в некоторое волнение, но, будучи девушкой храброй, не слишком испугалась и смело ответила брату:
– Во всяком случае это был хищный зверь, и, будь он из самых кровожадных, мы можем против него защищаться. Ведь он не опаснее змеи и далеко не так отвратителен. Мне только жаль, что я не владею одной рукой, хотя и чувствую, что она уже заживает.
Они тотчас стали советоваться между собой и решили пока держаться своего морского жилища. После того дети покинули дерево, предварительно с большим старанием загородив двери, и устроились снова в каютах «Сен-Жака».
Однако неизвестное животное, пытавшееся напасть на секвойю, по-видимому, не отказалось от своих намерений. На следующую ночь дети были разбужены блеянием баранов и кудахтаньем кур, доносившимися с палубы. В то же время над их головами раздавался страшный грохот катавшихся ящиков и тяжелые прыжки. Можно было подумать, что какое-то довольно тяжеловесное животное яростно металось посреди обломков.
– Ого! – воскликнул Жан. – Неприятный гость добрался до нас и здесь.
Он схватил один из карабинов, положенных у него под рукой, и, быстро поднявшись по лестнице, откинул спускную дверь люка.
Но Жан опоздал еще раз.
Луна обдавала берег и море серебристым сиянием. Перед глазами юноши мелькнуло длинное гибкое тело зверя, перепрыгнувшего через груду ящиков и обломков всякого рода и бросившегося опрометью за корабельный борт, чтоб исчезнуть между нагроможденными скалами перешейка с громким ревом.
– Тигр! – гневно воскликнул Жан и выстрелил наудачу вдогонку зверю, который успел уже скрыться между утесами.
Жанна прибежала и принялась разбирать подробности этого ночного нападения.
– Наши барашки, наши бедные барашки! – вскричала она вдруг, охваченная состраданием, и повернулась к баку, откуда доносилось жалобное блеяние.
Действительно, тигр направил свою атаку на эту сторону. Он отчасти взломал одну из клеток, обитатель которой лежал полумертвый на полу, с окровавленным черепом, с животом, распоротым когтями чудовища.
– Ах, злодей! – воскликнул Жан, грозя кулаками в ту сторону, где исчез кровожадный зверь.
Он должен был прикончить несчастного барана, мучения которого были способны тронуть самое черствое сердце. Затем при помощи Жанны молодой человек перевел его оставшегося в живых товарища и домашних птиц в более безопасное место в средней палубе. После того, поместившись на лестнице под полуоткинутой дверью люка, он принялся сторожить, положив ружье на палубу, чтоб не промахнуться на этот раз, выстрелив по зловредному негодяю, если б тому пришла фантазия произвести новое вторжение.
Но его труды пропали даром. Бродяга, надо полагать, был так же труслив, как и прожорлив, потому что не показывался больше.
– Ничего, – сказал Жан, возвращаясь к себе, чтобы снова лечь