делать вид, будто их тошнит.
Я вешаю трубку и отдаю телефон Спенсеру:
– Вот, держите, спиногрызы. Можете звонить вашему любимому Кенни.
Они пулей вылетают из комнаты, а я падаю на кровать и проклинаю тот день, когда позволила Пейсли притащить меня на ту встречу с Толсоном и его командой.
Клаудиа считает, что кто-нибудь может прослушивать наши телефонные разговоры, поэтому в ближайшие два месяца мне нельзя говорить с УУ по своему телефону и по телефону сестры – то есть мое счастье в руках двух двенадцатилетних мальчишек.
На самом деле, мне пришлось спрашивать разрешения у Клаудии, прежде чем ему позвонить. Она устроила собрание со своей PR-командой, где они обсуждали, насколько естественно выглядит то, что УУ общается с младшими братьями своей бывшей. Я напомнила им, что УУ уже два года часть моей семьи и конечно же общается с моими братьями.
– Телефон. – Голос Пейсли отрывает меня от размышлений. Она входит в комнату и протягивает мне свой мобильник. – Клаудиа.
Внутри у меня зарождается вопль ярости. Как мне надоели ее тупые требования, я не хочу с ней сейчас разговаривать!
– Сегодня ты должна сделать свой аккаунт закрытым, – говорит Клаудиа, не удосужившись даже поздороваться.
– Почему? Из-за новых подписчиков? – Проснувшись сегодня утром, я обнаружила, что на меня подписалось еще двадцать пять тысяч человек, и чуть не умерла от шока.
– Потому что мы хотим раздуть костер еще сильнее. Если аккаунт станет закрытым, фанатки Окли не смогут на тебя подписаться и это будет сводить их с ума. Они начнут это обсуждать в своих собственных аккаунтах, строить разные теории по поводу того, почему ты закрыла аккаунт, а те, что уже успели подписаться, будут делать скриншоты твоих твитов, и так ты станешь еще более ценным ресурсом.
Я не трачу сил на споры. Меня уже утомили попытки постичь логику пиарщика.
– Хорошо, – говорю я. – Что-то еще?
– Да. Эми сейчас пришлет тебе архив твоего твиттера. Ты должна начать удалять фотографии с бывшим парнем.
Я прихожу в ярость:
– Как вы получили архив моего твиттера? И мой адрес электронной почты?
– От Джима. Можешь не спрашивать, как он это сделал, все равно не скажет, – щебечет Клаудиа. – В общем, нужно, чтобы всякое напоминание о твоем бойфренде к завтрашнему утру пропало. Естественно, ты так сделала, потому что хочешь вычеркнуть его из своей жизни.
В горле начинает першить.
– А почему вы тогда сами все не удалите, раз уж у вас есть доступ?
– О, мы бы с удовольствием. Просто мне показалось, что ты предпочтешь заниматься этим сама. Для молодой девушки забыть человека, с которым она провела много времени, – болезненный процесс.
Я представляю себе, как какая-то незнакомка просматривает мои фотографии с УУ и нажимает иконку с урной, и понимаю, что в словах Клаудии есть смысл.
– Ладно, я сама все сделаю. И он все еще мой парень, Клаудиа!
– С точки зрения всего мира уже нет. – В ее тоне появляется раздражение. – И последнее. Сегодня ты должна пойти со своей семьей