фазу. Становилось откровенно скучно. «Шарлемань» (интересно, как этот кабак назывался до войны) считался очень приличным заведением, и «дам полусвета» сюда не пускали. Так что единственным женским обществом в зале были жены французских офицеров, немногочисленные связистки-немки и еще меньшее число «приличных» француженок. А что может быть истинной наградой солдату после тягот и лишений в боях и походах? Тиле с неудовольствием подумал, что сейчас придется вернуться в особняк (в охраняемом квартале, выделенном для размещения высших чинов) и провести остаток вечера в одиночестве.
И тут он встретился взглядом с женщиной – довольно красивой, лет тридцати, в эффектном вечернем платье. Она улыбнулась в ответ и, кажется, явно была не против более близкого знакомства. Указав на даму, Тиле спросил у офицера-порученца от СД, кто это такая. На «полусвет» явно не похожа. И замужем ли?
Графиня Мари Липская. Отец у нее был то ли русским, то ли поляком, но перебрался во Францию еще до той Великой войны, женился на француженке. Родилась в 1912-м, в Париже, еще десять лет назад перебралась в Тулон – по слухам, из-за романа с каким-то морским офицером. Образованна, свободно говорит по-немецки и по-итальянски. Благонадежна, в подозрительных и порочащих связях не замечена. Владеет здесь чем-то вроде клуба, где бывает весь высший свет, и германские офицеры тоже. Этим и живет – перепродажа антиквариата, произведений искусства, старых книг, а также посредничество в торговых сделках и информация, она в Тулоне знает всех сколько-нибудь значимых. Ну и женщины – нет, герр адмирал, не бордель, хотя по сути… У нее есть подруги, такие же приличные дамы, замужние и нет. Им тоже хочется бывать в обществе, а не скучать дома, и они посещают клуб, и нередко находят мужчин, с которыми встречаются постоянно – ясно, что и графиня имеет что-то с этого, за услугу. Живет богато, явно не стесняясь в средствах. Постоянного мужчины не замечено.
Для Тиле всё стало ясно. Он, фактически командуя морскими силами Еврорейха на Западном направлении, держал свой флаг в Нарвике, Бресте, Ферроле, Гибралтаре – но вот в Тулоне не бывал. В то же время «адмирал-берсерк», кавалер всех мыслимых наград кригсмарине – и Рыцарского креста с Мечами, Бриллиантами, Дубовыми листьями и Почетного кортика (который ему вручил в Берлине лично рейхсфюрер, номинально командующий ваффенмарине) – адмирал, принесший Германии «победу, равную Скагерраку», был фигурой, знакомство с которой – уже капитал. А значит, эта курица (умна, образованна – значит, с напыщенным видом может рассуждать о самых заумных материях, и не больше!) – будет безумно горда назавтра рассказывать «в обществе», как беседовала, а может и не только, с самим Тиле. «Что ж, курица, будут у тебя после такие воспоминания! И не только о беседе».
Дама охотно села к его столику. И то, что было дальше, полностью оправдало ожидания Тиле – любезности, красивые слова обо всем, что в «обществе», согласно этикету, может служить темой пристойной беседы. Дура,