вдоль которой они шли.
Нобиль же смотрел только перед собой. Его мысли занимали Мария и какое-то тревожное чувство.
– Ваша семья поедет на коронацию? – спросил Маркус, обращаясь к Нобилю и отрывая его от ухода в собственное сознание. – Все-таки вы с отцом оба выпускники столичной академии и действующие офицеры.
– Я не был на реальной войне. Только разбирался с разбойниками. -он говорил, изредка поглядывая назад на Маркуса. – Но приглашение, как и всем офицерам-дворянам, мы получили. Но не поедем. Отец будет на границе больше месяца, так что на коронацию мы не успеваем. А я должен помочь Марии. – немного подождав, Нобиль спросил– Почему коронация так поздно, ведь регента нет?
– Когда умер старый Людвиг, вся столица была в трауре, а после дворяне хотели назначить совет, но принц отказался от помощи. Он и при старом короле управлялся сам. – ответил Маркус – Но говорят, что он все же советуется и с сенешалем, и с Санктом, и, даже, с Владимиром Ламарком.
– Новый Людвиг не делает ставку на аристократию. Он советуется с известным ученым и с представителями духовенства. Если он боится, что у него отберут власть или же, хочет начать реформы, то это хорошая стратегия. – сказал Абэ, а затем обратился к Маркусу. – Не считаешь?
– Время покажет. – ответил Маркус.
Пройдя половину пути, троица вышла на почти пустой холм в восточной части города. У стены стояли 3 домика, между которыми собирались попрошайки и отдавали полученное. Пятеро людей, большинство из которых было одето в дорожные одежды собирали свою дань.
Когда Нобиль и его друзья прошли возле этого двора, один из бандитов сказал, как бы в сторону, но, на самом деле, бросив в спину Абэ:
– Чертов эльф. Жалко Генрих их всех не прирезал!
Маркус и Абэ замедлили шаг и посмотрели на Нобиля. Тот развернулся и быстро направился к тому бандиту.
– Тебе следует забрать свои слова обратно, паганая шваль! – сказал Нобиль с огнем в глазах, положив левую руку на меч, бывший пока в ножнах.
– Не пристало благородному требовать сатисфакции. – язвительно ответил бандит. – Тем более, у такого мелкого человека, как я.
Тот развел руками. Нобиль не вызывал его на поединок. Простолюдину невозможно было сойтись в честной дуэли с дворянином. Оба это знали. Бандит то ли провоцировал Нобиля на начало драки, из которой надеялся выйти победителем, то ли, адекватно оценивая свои и своих товарищей боевые навыки, наслаждался процессом и некой безнаказанности в своих словах. Очевидно, тот любил ходить по грани. Как бы там ни было, разжег еще больший костер другой член шайки, сказав:
– Эй, да это же тот остроухий, который сумасшедшему Анголду помогает.
Абэ выхватил свой клинок и подошел к Нобилю.
– Ты заплатишь кровью за эти слова. – сказал он.
Можно точно сказать, что Абэ и никто другой из троицы не хотели убивать кого-то из шайки. Но оба, кроме Маркуса, бывшего самым рассудительным из них, были готовы начать драку. Хотя такое решение для Абэ было менее обычно, чем для его офицерского