ты работаешь, я буду рядом, в соседнем номере.
– Вообще-то, я не планировала начинать прямо сегодня. Надо немного отдохнуть, а то меня тут несколько раз собирались убить, если ты забыл.
– Я имел в виду, что поживу здесь, пока ты будешь готовиться.
– Все время? – недоверчиво спросила я. – А как же Рождество? Разве Франчи и дети не будут по тебе скучать? Джованни и Джулия наверняка ужасно расстроятся, если папочки не будет за праздничным столом. А как же твоя работа? Ну, я имею в виду официальную работу.
– Что? А-а, работа. Без проблем, – отозвался да Сильва, лениво листая иллюстрированную биографию Сутина. – Взял больничный. К сожалению, на прошлой неделе получил ранение в ногу. Пострадал при исполнении служебных обязанностей.
– Серьезно? Ты можешь так легко отмазаться?
– Ты и правда ничего не понимаешь, да? – с сожалением посмотрел на меня итальянец.
– А как же жена?
– Она все понимает. Мало того, она еще и не задает вопросов, в отличие от некоторых! Пожалуй, я тебя оставлю – обустраивайся. А вот это я заберу, – помахал он коричневым конвертом, в котором лежали мои паспорта – настоящий, на имя Джудит Лорен Рэшли, и два поддельных, которые я купила в прошлом году у мастера своего дела из Амстердама. Один на имя Элизабет Тирлинк, второй – на имя Кэтрин Оливии Гейбл. Так звали мою сестру. Наша мать обожала классические голливудские фильмы.
– Это необязательно. Ты же понимаешь, что мне особо деваться некуда?
– С чего ты взяла, что я буду доверять тебе?
– С того, что у тебя нет другого выбора.
– L’ultima spiaggia?
– Мы говорим «последняя надежда».
– В общем, забираю. Если тебе что-то понадобится из еды – заказывай все, что хочешь.
– А сигареты у тебя есть? – спросила я, и он отдал мне свою полупустую пачку. – Спасибо! Умираю, как хочется принять ванну.
Да Сильва странно посмотрел на меня и ушел, закрыв за собой дверь.
Я тут же стала набирать воду в мраморную ванну, выливая в горячую воду все бутылочки с пеной и шампунем, какие имелись в наличии. Ожидая, пока вода немного остынет, я решила проверить свои счета. В Панаме и Швейцарии все было в порядке, я все еще была относительно богатым человеком. Зайдя в почту, я обнаружила несколько мейлов от клиентов, удивленных внезапным закрытием «Джентилески», и даже расстроилась, что их так мало. Кроме этого, в ящике оказалось четыре личных письма: от Стива, Карлотты и Дейва – тех троих людей, которых с натяжкой можно было назвать моими единственными друзьями. И еще одно, от Павла Ермолова. Его я и открыла первым.
Джудит, пожалуйста, свяжись со мной.
Просто чтобы я знал, что с тобой все в порядке.
Здесь все нормально, как договаривались.
Сообщение Ермолова слегка запоздало. «Нормально» – не совсем подходящее слово. Он заверил меня, что позаботится о Казбиче, но тогда мне и в голову не приходило, что я потенциально могу занять место арт-дилера. Хотя, надо признать, тон письма был трогательный. Кажется, Ермолов и правда волновался за