уехал и через две недели вернулся назад.
Ужин прошел легко и весело. Пили вино, которое оказалось французским, выпуска 1990 года, Николай, подержав бутылку в руках, вопросительно взглянул на меня.
«Ещё не хватало ему обвинить меня в расточительстве!» – мысленно фыркнул я и показал глазами в сторону Архипова.
Брат пожал плечами: «Интересны причуды этнографов!».
А сам Архипов, весело смеясь, рассказывал какие-то истории из жизни амазонок. Татьяна, изредка поглядывая в нашу сторону, так же смеялась от души. Потом она вдруг стала серьезной и удивленно спросила Архипова:
– Василий Прокопович, вы рассказываете так, словно сами там были!
– Что вы Танечка, неужели я выгляжу таким старым? – и этнограф весело и задорно рассмеялся, мельком взглянул не меня.
Глаза его были чуть-чуть грустными.
– Что-то мы сегодня мало едим! – Николай встал из-за стола, – Угощу – ка я вас копченым мясом. Это не простое мясо, это марал. Только у нас на Алтае можно попробовать этот деликатес! – и взглядом поманил меня за собой.
– Пожалуй, я тоже выйду подышать свежим воздухом, – направился я следом за названым братом.
– Ты, Санья, где с Архиповым познакомился? – сходу задал он мне вопрос.
– В самолете. Наши места оказались рядом, а ты откуда знаешь этнографа?
– Да я его мало знаю. Это отец в прошлом году много путешествовал с ним, даже на Священной Горе были. Вот он и наказал мне оказывать содействие Архипову.
– На Священной Горе, теперь понятно….
– Брат, ты что-то знаешь?! – встревожился Николай, но умолк, заслышав шаги.
На крыльцо к нам вышел Архипов.
– А что, братья, смолкли? Ночка вон, какая теплая и звездная! Да и Кассиопея повернулась краем к северу. Эх, и рвануть бы сейчас к звездам! Хоть прямиком к Кассиопее! Крайняя звездочка подмигивает, прямо зовет и манит! Желания посмотреть, что там, да как, не возникает?
Глава четырнадцатая
Утро в горах это нечто! Прохладный воздух, стекающий с горных вершин смешивается с теплым, заночевавшим у края долины. Туман стелется белой кисеей, клубится крутолобыми барашками у кромки гор, и, наконец, израненный лучами восходящего солнца, нехотя уползает в рощу, волоча за собой дымные хвосты. Воздух, до краев напоенный ароматом хвои, такой чистоты, что кажется, это не солнце освещает вершины гор, а сами они светятся от счастья, приветствуя всех и вся в это летнее утро!
Я шлепал босыми ногами по тропинке, пробегающей по огороду, к речке. Умыться холоднющей водой, которую щедро поставляли тающие в горах ледники, посидеть на скамеечке, помечтать неизвестно о чем под шум воды – разве может упустить городской житель такую роскошь?
Дойдя до реки и бросив полотенце на ветки ивы, я ногой боязливо потрогал воду. К моему удивлению, она была не столь уж и холодной. Раздеться, и взгромоздится на крутой валун, было делом нескольких секунд. Что-то я забоялся прыгать в прозрачно – зеленую глубину омута: запротестовало тело, холодной