тракта. И все, что останется, – с почетом проводить ее в Двару. Однако царевна не появлялась. Более того, остановленные разъездом торговцы в один голос уверяли, что не видели ни дочери солнцеликого Ардвана, ни ее многочисленной свиты. Те же вести приходили с приречной дороги, ведущей к Накхарану, и с мелких троп, хотя там и разыскивать царевну было незачем.
Обеспокоенный Даргаш начал поиски в стороне от дорог. Его мучило нехорошее предчувствие. Конечно, о приказе Кирана подготовить прием для невесты саарсана в Дваре не объявляли, но скрыть такую новость почти невозможно. А на торжище, как он знал, всегда толкутся соглядатаи врага.
Уже очень много лет враг в этих краях был один – лесные венды. Враг непримиримый и упорный. Они все еще числили своими земли, на которых стояла Двара, и далее, вплоть до самых предгорий Накхарана. C древнейших времен венды сражались за приречные степи с накхами, отражая их набеги и в ответ устраивая свои. А затем c востока из-за гор появились колесницы арьев. Накхи были разгромлены в Битве Позора и покорились. Чужаки потребовали и у вендов признать их власть. Некоторые согласились, но те из них, кто не желал смиряться, ушли за реку, в дремучие леса. Арьи в чащобу не полезли: колесницам не развернуться в лесной глухомани. Для этого новым властителям как раз пригодились накхи. С тех пор ненависть свободных вендов к «охотничьим псам» захватчиков только усилилась.
Правда, изрядная часть вендов, мирно живших пашней и выпасом скота, так и осталась сидеть на земле, платя подати Аратте. Непокорные лесные венды презрительно звали их хлапами и грозились, вернувшись, оставить в рабском положении всех тех, кто не возьмется за оружие. Их слова находили отклик во многих хлапских душах. И зачастую набеги вендов отличались не только стремительностью, но и завидной точностью, что заставляло думать о множестве глаз по эту сторону великой реки.
Отряд Даргаша обшаривал окрестности дороги, когда один из воинов крикнул:
– Сюда!
Предводитель спешился и подошел к нему.
– Вот, гляди!
Воин указывал на куст со множеством сломанных мелких веточек.
– Тут дрались, – тихо проговорил Даргаш, оглядывая пожелтевшие листья, устилавшие землю. – Смотри-ка, бурые пятна…
Он начал осматривать место кровопролития.
– Похоже, тут кого-то убили, – не поднимая глаз, проговорил он. – Листья разворошены, на земле кровь…
– Гляньте, что я нашел! – крикнул еще один воин, обшаривавший кусты чуть в стороне. – Серебряная бусина!
Даргаш принял украшение из рук своего человека и начал его разглядывать. Ага, знакомая вещица… Когда он служил Жезлоносцем Полуночи в столице, он видел много подобных зажимных бусин, усаженных зернью. Столичные девушки украшали ими волосы, скрепляя косицы в сложных прическах. Если бусина оказалась на земле, значит косица была растрепана в схватке…
Молодой вождь огляделся. Здесь дорога поворачивает, слева холм, справа осыпь. Он бы и сам выбрал такое