А мы немножко спрячемся. От немцев. Завтра ночью вернемся.
Толубеев смотрел на румяное, еще почти по-детски розовое лицо парня, на его уже крепкие руки, широкие плечи и думал про себя, что он не имеет права не сделать то, чего от него ждут. Ждут там, на родине. Ждут здесь, на лодке. Вероятно, ждут и те, кто его будет встречать на берегу.
Глава вторая
И да поможет нам бог…
1
«На днях войска Северо-Западного фронта перешли в наступление против Демянской группы войск противника. За восемь дней боев наши войска освободили 302 населенных пункта, в том числе город Демянск и районные центры Лычково, Залучье».
В четыре часа утра Рон Иверсен позвал Толубеева на палубу и указал на слабый луч света, рождавшийся где-то в прибрежных скалах. Сам он стоял у штурвала, мягко маневрируя судном. Но вот судно стало строго по световому лучу и замерло. На мгновение вспыхнул сигнальный огонь на клотике и погас.
К борту подвалила небольшая прогулочная лодка. Иверсен передал в чьи-то руки рюкзак Толубеева, сбросил в лодку штормтрап и обнял Толубеева за плечи. Голос у него стал хриплый, тихий:
– Да будет с вами удача и да поможет вам Бог…
– И народ! – твердо ответил Толубеев и спустился в качающуюся лодку. Лодка бесшумно пошла к берегу, а суденышко «Маргит» растаяло в темноте. Только тут Толубеев спохватился, что не попрощался с Оле, сыном шкипера.
«Ничего, все встречи еще в будущем! Я обещаю сегодня и себе, и этим хорошим людям, что сделаю все, как надо! А если я это сделаю, то я смогу увидеть всех этих людей в более доброе и светлое время…»
Лодка шла бесшумно, и Толубеев видел лишь силуэт гребца перед собой на первой банке, а оглянувшись – силуэт пригнувшегося кормчего позади. Но тут лодка прошуршала по песку, гребцы выскочили в ледяную воду, один из них, ни слова не говоря, подошел вдоль лодки к Толубееву и поднял его на руки. Второй взял мешок.
Тот, что нес на руках Толубеева, удивленно сказал:
– Да он же легче пуховой перины!
Несший мешок Толубеева сухо заметил:
– А ты думаешь, что немцы откармливают своих пленных, как дядюшка Диомед свинью перед рождеством? Они их сначала морят, а потом добивают.
Вода перестала плескаться под ногами, носильщики шли уже по песку, но дюжий человек, несший Толубеева, не спускал его с рук. «Боятся оставить лишние следы», – подумал Толубеев. Он хотел было сказать, что понимает язык, но носильщики замолчали: дорога шла в гору.
Они прошли мимо каких-то строений. Толубеев увидел приткнувшуюся у стены автомашину. В машине, очевидно, услышали шаги, потому что в ней вспыхнул свет, открылась задняя дверца. Дюжий носильщик протолкнул Толубеева головой вперед в машину, там чьи-то руки помогли ему сесть. Потом к ногам упал мешок с вещами, оба носильщика в один голос сказали:
– Добрый путь!
Тот, что нес Толубеева, тихо добавил:
– Он очень истощен!
Шофер молча включил мотор, погасил внутренний свет в машине, и она мягко