замерла, на ее лице промелькнула тень какого-то жалостливого снисхождения, а затем она медленно, видимо, чтобы до ее подчиненной успел долететь смысл сказанного, произнесла:
– Ангелина, может быть, я открою тебе страшную тайну, но ты должна знать, что вот уже много лет тюрем для мужчин не существует. Их закрывают по всему миру, потому что мужчины продолжают вырождаться и их мелкие пакости нашей империи не вредят. А вот тюрьма вполне может стать для них последним пристанищем. И согласись, если поставить на чашу весов все человечество, то мужчин вполне можно простить.
– Как простить? – опешила Ангелина. – Как закрываются? А как же их наказывать?!
– Да зачем? Зачем их наказывать?! – стукнула по столу Мария Юльевна. – Ты же видела, он стопроцентный самец. От такого Иного могут с радостью забеременеть многие сотни женщин. Он будет оплодотворять их без перерыва на обед. Мы обязаны сохранить его в Российской Конфедерации, пока контрабандистки не перепродали и не переправили его куда-нибудь за рубеж. Каждый новый мужчина – это достояние Конфедерации. Относись к этому с пониманием, и не будет никаких проблем.
Женщина с тяжелым вздохом откинулась на спинку великолепного кресла и жестом отправила девушку восвояси.
Ангелину сразу затошнило, и она быстро вышла из кабинета прямиком на улицу. Остановившись возле главного входа , девушка жадно вдыхала свежий прохладный сентябрьский воздух. Ее сильно знобило. Стянутая грудь мечтала вырваться на волю, но тугой жгут не давал Ангелине свободно вздохнуть. Она прикрыла глаза и прислонилась к бетонному сооружению. Это был памятник первой женщине-президенту. Она давно умерла, а ее тело покоилось на государственном закрытом кладбище охраняемое десятками женщин в форме. Ангелина брезгливо отшатнулась от постамента и пошла в сторону городского парка. Только там она могла по-настоящему расслабиться и отдохнуть от собственных мыслей. Вчера ей звонила мама и напоминала, что она уже полтора месяца не приезжает к ней с визитом. Ангелина прекрасно знала, чем заканчиваются такие встречи. Девушка не хотела ехать к матери. История их семьи была крайне неприятной для Ангелины темой. Единственная с кем ее мама находила общий язык, так это Лизавета. С первого дня знакомства, они будто были объединены одной общей идеей – рождение очередного отпрыска. Мама была уже в возрасте и не могла, да и не хотела рожать, а у Лизаветы был врожденный порок сердца и проблемы в структуре ДНК. Прежде чем забеременеть, ей нужно было сделать несколько серьезных дорогостоящих операций. Об этом, естественно никто даже не заговаривал. Да и зачем, если у них был другой, более доступный вариант. Ангелина. Которая, к несчастью, совершенно не хотела, чтобы ей подселяли Лизины яйцеклетки и оплодотворяли с помощью системы ЭКО спермой какого-нибудь давно умершего мужика, которого она даже в глаза не видела. Можно было конечно прийти в аптечный центр и выбрать из имеющейся базы какой-нибудь особенно симпатичный вариант. К примеру, Иного – европейца с голубыми глазами и светлыми кудрями. Можно даже узнать его имя и что он предпочитал есть на завтрак.