и так умещался печатными буквами, углем и на фиговом листочке), и от пятичасового сидения вчетвером в тесном шкафу у стражей порядка затекло… хм… все. Но они мужественно попытались задержать злоумышленника непослушными конечностями. Даже орали на него всякие предупредительные предложения, но Абимбола не очень понимал русский язык и в спокойном состоянии, а уж в такой волнительной ситуации…
В общем, он дрался как лев, окруженный стаей гиен, и пытался вырваться из ставшей ловушкой квартиры. Он даже постарался, совсем как в крутых американских боевиках, выпрыгнуть в окно, но там вероломно оказалась решетка, а просочиться между прутьями злоумышленник не смог. Правда, когда Абимбола понял, что ходы-выходы перекрыты, то смирился и от всей души укусил оного из стражей порядка за правую голень. В знак уважения, не иначе. Ибо как ещё можно объяснить желание подзакусить форменными штанами в не самом чистом их месте. Благо, ноги у стража порядка не успели вернуть чувствительность, и он мало что почувствовал (врачи сказали, это один из основных симптомов бешенства).
Короче, не проявив уважения к нигерийским традициям, вкатали Абимболе кроме торговли наркотиками еще и насилие в отношении представителя власти. А полицейскому 40 уколов от бешенства.
Архив
Дочитав дело, решила сходить в архив – за старыми номерами для всё той же прокуратуры (им отчетность сдавать, отражающую информирование налогоплательщиков, о том, как храбро стоят на страже спокойного сна люди в форме всевозможных оттенков). Архив в нашей редакции – комната проходная, соединяющая коридор с бильд-редакторами (у нас это такие специальные люди, умеющие красиво раскладывать картинки и выбирать лучшие). Также архив на полставки подрабатывает переговорной, комнатой для совещаний, картинной галереей (один из ветеранов журналистского труда, выйдя на пенсию, увлекся рисованием. Теперь все стены редакции завешаны его творениями. Новенькие принимают их за рисунки детей сотрудников) и прочими полезными помещениями. Иногда здесь можно найти лишний стул или забытую печенюшку. Но только здесь лежат, аккуратно связанные бечевкой, покрытые пылью и истрепанные по краям, стопки, в каждой по два экземпляра каждого выпуска наших газет.
Из остальных мест газеты выбрасывает наша бдительная уборщица Надежда Эдуардовна. Впрочем, она выбрасывает не только газеты, а все, до чего дотягивается, включая дорогие туфли и именные авторучки. Кто-то однажды оставил на работе свеженькое свидетельство о браке… Такого быстрого развода еще не видела Москва.
Ну так вот, иду я в архив… В архиве, несмотря на середину рабочего дня, темно. Вдалеке у бильдов горит свет. И еще на подступах к нужному этажу, на лестнице, меня поразил богатырский храп. В архиве кто-то спал. Судя по звуку, не меньше Ильи Муромца или сказочного слонопотама, о котором мама рассказывала мне в детстве (возможно, он считался лекарством от икоты). А, может, и оба. Бильды ходили на цыпочках и старались не дышать, телефоны перевели в беззвучный