Кто быстрей в подключичку вколется или заинтубирует больного? Да и с дефибриллятором, ребятки, не каждый из вас справится, наверное…
Он поймал себя на том, что совсем не слушает Эллу. Бывшая супруга о чем-то говорила, потом махнула рукой:
– Ты, Фролов, как был эгоистом, так им и остался.
– Извини, Элк, – привычно пробубнил он, скорчив невинную гримасу. – Столько впечатлений, болтовни, тут с ума бы не сойти.
– Запомни, Фролов, это у остальных может быть болтовня. У меня другое! Куда более важное.
– Согласен. Понимаю. Конечно, это я про других. Так что я прослушал?
Элла какое-то время смотрела на него, как бы решая, стоит ли пересказывать то, что он только что равнодушно пропустил мимо ушей. А он разглядывал в этот миг ее чуть отрешенное лицо и думал, что она ждет дополнительных извинений и оправданий. Он помнил это по совместной жизни: одного мимолетного «прости», брошенного всуе, ей частенько было недостаточно. Она ждала глубокого раскаяния.
Уже потом, насытившись супружеской жизнью до легкой аллергии, он понял, что за этим ожиданием скрывается лишь ее потребность убедиться, что теперь его внимание сосредоточено исключительно на ней, что никого другого и в мыслях нет. Всего лишь! Не более и не менее!
Чтобы докопаться до этой разгадки, ему пришлось выслушать и просмотреть не один гигабайт истерик и обвинений в черствости и эгоизме.
Но это было до развода, так сказать, «по ту сторону». Теперь – совсем иной коленкор. Он уже набрал в грудь воздуха, чтобы напомнить ей об этом, как вдруг услышал:
– Меня изнасиловали, Фролов! Если тебя хоть сколько-то это интересует.
Ему показалось, что признание это услышал не он один. Даже пауза неприятная повисла над большим овальным столом, уставленным закусками и выпивкой.
– Как? Кто? Ты заявила?
– Хочешь – верь, хочешь – нет, но подробностей я не помню. Словно платок с хлороформом дали понюхать, как в старых детективах. Никаких воспоминаний. Очнулась в соответственном виде, который я тебе описывать не буду. На том же самом месте… А именно – на скамье в парке, через который обычно возвращаюсь с работы.
– Когда это случилось?
– Месяц назад примерно. Смутно помню перед этим, что слышала какие-то шаги сзади, решила оглянуться и – все, провал. Недавно проверилась у гинеколога – никаких последствий. Осталось плюнуть, растереть и забыть. Но что-то не забывается. Заявлять не стала, так как не хочется проходить сквозь все это снова.
Петр ощутил прилив жалости, потянулся, чтобы поцеловать бывшую супругу, но она отстранилась:
– Не стоит… Я в полном порядке, глупостей не наделала, и слава богу. Даже не знаю, зачем тебе это рассказала. Наверное, слабость или принятый алкоголь.
– Кстати, об алкоголе, – решил Петр сгладить неловкость, сменив тему. – Раньше ты не переносила на дух красные вина, насколько я помню. А теперь не отрываешься от них.
– Знаешь, после этого досадного инцидента я решила развеяться. Ну, ты понимаешь…