из офицеров, а остальному личному составу в пешем порядке пойти в горы на помощь мотострелковому батальону. Нас было примерно 100–110 человек: первая и вторая разведывательные роты, управление батальона, разведывательно-десантная рота, которой командовал я, старший лейтенант Тарнаев, и приданные подразделения из 149-го мотострелкового полка.
Перед предгорьем командир батальона принял решение не выставлять при движении боковое охранение, так как это замедляло движение батальона. Оставили только головную походную заставу из первой разведроты в количестве двадцати человек, так как к назначенному времени мы не успевали выйти в указанный район. Спорить с командиром или ему что-то советовать было бесполезно.
В 6.00 мы вошли в ущелье в указанном ранее порядке. Через несколько часов движения был объявлен привал. Дистанция между ротами была 50–100 метров. Первая разведрота в ущелье зашла за поворот. Вот тут все и началось. Нас просто ждали. С первых выстрелов я был ранен в голову. Закричали, что меня убили. Меня заменил старший лейтенант Ананьев В. А.
По нам сначала вели огонь с левой стороны с гор по направлению нашего движения. Ущелье в этом месте было шириной метров двадцать. Мы видели, что обстреливалась и вторая разведрота с управлением батальона, но пробиться к ним мы не могли. Впереди, где находилась первая разведрота, шла интенсивная пулеметная и автоматная стрельба, позже слышались разрывы гранат. Только с рассветом (4 августа) мы узнали, что первой разведроты уже нет. Она погибла, остался только один живой солдат – тяжелораненый.
Бой шел на трех участках. Связь отсутствовала. Батальонная радиостанция была разбита, начальник радиостанции старший сержант сверхсрочной службы В. Кузнецов отстреливался из пулемета и погиб. На его теле были следы разрывных пуль. Осталась радиостанция только у меня (Р-129), тяжелая, которая перевозилась на ишаке, во время боя она была далеко от нас. Стали окапываться и строить укрытия из камней. Ситуация была сложной, огонь очень сильный и плотный, но команды выполнялись четко.
Вошли в связь со штабом дивизии. Там обругали нас, как могли, грозились наказать (сеанс связи шел открытым текстом, времени шифровать не было). Нам просто не поверили, а бой длился уже больше часа. К полудню боеприпасы были на исходе, их собирали у убитых.
По ущелью протекала горная речка, шириной полтора-два метра и глубиной в полметра. Несколько солдат и я укрылись под правым берегом. В это время по нам уже били с двух склонов. Мы были закрыты только с одной стороны. Вода была ледяная. К нам пристрелялись. Мы находились на близком расстоянии от душманов. По всей видимости, они были уверены, что уничтожат нас быстро, вся рота была в поле зрения.
В полдень прилетели вертолеты. Стали сбрасывать нам ящики с патронами, но высота была большой, и много патронов оказались поврежденными. Огневой помощи вертолеты нам практически не оказали, боялись задеть своих. Уж очень близко мы были от душманов.
Пробовали выслать группу из моей роты на левый склон, но их сбили. Погибло несколько человек, в том числе замкомвзвода сержант Н.