я больше не желаю слышать твои возражения. Мне пойти и сказать Повелителю, что ты не справляешься со своими обязанностями? Боюсь, в этом случае наши головы покинут нас ещё до заката. Всевышний, да при чём здесь Айлин-ханум? И мной, и тобой распоряжается здесь не она, напомню. Найдёт себе новую ученицу. И потом: возможно, эта девчонка ещё вернётся. Если эти франки все окажутся женатыми, девушку им уже не подаришь, чтобы не вызвать осложнений у них на родине, они ведь все одноженцы… Всё, иди, Нуха-ханум. Иди, не утомляй меня, и выполняй как следует приказ нашего Повелителя, да живёт он ещё тысячу лет…
Оттого-то и нервничала Нуха-ханум, и злилась, полностью оправдывая своё прозвище – «Злыдня»!
А вот Махмуд-бей, наконец, воспарил своей евнуховской душонкой к благостным небесам спокойствия и умиротворения. Воистину, Фортуна-таки повернулась к нему благосклонным ликом! Как он умён! Как ловко оборотил слова Повелителя себе на пользу! Теперь рыжая заноза после ночи в посольстве задержится в гареме ненадолго: или отбудет навсегда, с глаз долой, в чужедальнюю страну, женой или игрушкой посла, или… Тоже отбудет. В мешок и в Босфор. Третьего не дано.
***
Двоих из тех, с кем предстояло ехать, Риму и Захиру, ослепительную кареглазую блондинку и черноокую брюнетку, Ирис немного знала. Они были из их гаремного зала, совсем недавно прошли собеседование с валиде, и уже успели покрасоваться на первых смотринах. И теперь не очень сокрушались тому, что выбор султана пал не на них. Уж эти-то готовы были расстараться, дабы доставить франкским гостям удовольствие! Ещё бы, такой шанс проявить себя, а заодно и урвать от этой жизни мужа или нового хозяина, не дожидаясь, пока тебя затолкают в Серале локтями более удачливые соперницы! Девы уже упорхнули в хамам, вместе с наставницами, которые сочли своим долгом непременно оделить бывших своих цыпляток последним напутствием. А как же! Лучшие ученицы! Надо непременно проследить за их подготовкой к первому серьёзному испытанию.
По-иному складывалось с Ильхам и Хайят из второго гарема, которых Ирис почти не знала. Но, похоже, всеведущей Злыдне что-то было известно о норове девушек, потому что именно их, вместе с Кекем, в воспитательных целях Нуха-ханум препроводила к страшной калитке во дворе икбал. Должно быть, не увидела должной радости на девичьих лицах при известии о высокой миссии в посольстве. Главную смотрительницу не волновало, чем вызвано тайное недовольство избранниц. Служил ли причиной понятный девичий страх, свойственный до поры, до времени каждой второй одалиске, или мучила несвоевременная головная боль, или досада, что, если всё-таки угодят послам, то придётся отправиться вместе с ними в страшную холодную страну, оставив заветную мечту стать когда-нибудь валиде – кому какое дело? Их долг – выполнить то, для чего готовят здесь рабыней страсти. Для чего и тратится из казны полновесное золото.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком,