для меня: «Стань ведомым и станешь влекущим».
Мне так и не удалось разгадать, что имел в виду Пророк, выбирая для себя такой псевдоним, но я в нём обнаружил ключ ко многим своим открытиям.
Ведом своей целью. Выбери цель, неустанно следуй ей, и в конце концов она сама приведёт тебя к себе.
Примерно так я рассуждал раньше, исходя из откровения: «Цель осознанная обладает способностью приближать к себе, сокращать время», но здесь мне открылся совсем иной путь, и даже одновременно два в одном: ведомый Богом и ведомый Пророком.
Я сознавал, что у меня есть заказчик, что моя работа хорошо оплачивается и что я обязательно должен её выполнить… но в чём же заключалась теперь она, моя работа?
Стать влекущим, ведомым я уже стал.
Что влекло меня самого? Я вдруг понял, что у меня нет ни малейшего желания предпринимать какие-либо паломничества. Самым большим моим желанием на тот момент, как это ни покажется странным, было поклониться Смерти – главной загадке человеческого бытия.
«Бог есть любовь», сказал Иисус, но мы ничего не поймём в этом откровении, если не переведём его из категории Морали в категорию Нравственности. Сознание тем главным образом и отличается от Жизни, что оно воплощается в реалии не инстинктом, и не рассудком, и даже не страстями, а в первую очередь чувством, главнейшим из которых является Любовь. Уберите это чувство из жизни человека, и он умрёт, потому что ему не для чего станет жить. Чувством, следующим за Любовью по значимости, является Страх как угроза потерять то, что ты любишь. Главнейшая ценность, которая есть у нас – наша жизнь, и значит главный страх наш – перед смертью.
Этот страх терзает нас от самого рождения, он и животный, и моральный, но в первую очередь нравственный.
Невозможно найти человека, который никогда не задумывался бы о смерти, но всякий раз перед этой тайной сознание наше отступает, из тайны превращая его в табу. Мы утешаемся иллюзиями или откровенным обманом».
Арсентий Сириус «Слово Пророка».
Ни одна религия не делает нас в этом вопросе свободными, но ни одна из них и не ставит перед собой такой задачи, поскольку прав был Аврелий Августин, восклицая: «Церковь должна заботиться не о том, чтобы сделать рабов свободными, но чтобы сделать их добрыми». Вот почему я и не нашёл себя ни в одном из существующих в мире вероисповеданий.
«И всё-таки мы смертны…» Смерть, смерть, смерть… как же она всё-таки несправедлива!
«Но почему же мы так легко миримся с этим?»
Сколько раз я вопрошал древних в попытках найти ответ на этот вопрос!
Соединилось и разъединилось, и
вновь ушло, откуда пришло: в землю —
земля, дыхание – в небо. Что тут страш-
ного? Ничего!
Эпихарм
Это боги устроили так, что всякий
может отнять у нас жизнь, но никто
не в состоянии избавить нас от смерти.
Сенека
«Что