все пропало.
Ноябрь красотою скудной
В печальной графике леса
Казался тяжелым, мудрым,
в скупой простоте неуютной,
но все же немного тесным
для снега – зимы куролеса.
И в этом холодном бесснежье,
в постной неяркости парков,
Той жизни уже не жалко
ее нам не кажется мало —
– что было сиюминутным
с последней листвой пропало.
Крылатые черные точки
На небе стальном и вечном —
Их крик отзовется эхом
внутри тебя бесконечным.
8.
Желтые крыши домов
Смятые провода
Над тобой вода,
под тобой вода
Но кажется это
Называется снег…
Белый бег сырости
мерзлой
с неба в ладони-
в нем ли утонем?
Вот и пришел он —
первый вестник хрустальных недель.
Ленинградские зимы похожи на слезы,
Будто в вечности вьется немое прощанье —
Обещание лета.
– Лета нету.
Лишь пушистое предвкушение
вьюг немых,
да отчаяние.
Я тебя проклинала,
Я тебя умоляла,
Подождать хоть немного,
Постоять у порога,
Не спешить засыпать порошком
и стеклянным горошком
Зелень поздней травы.
Но увы.
И уже все равно.
Мы пока что на «вы»,
Мы к друг другу еще не привыкли.
Вас не ждали,
От вас мы отвыкли —
Вздохи скорой зимы.
Первый снег.
Я кричала весной,
Бормотала в июне,
Заклинала росу в октябре.
Я шепчу с первым снегом, согревая ладони —
– «Я нигде», но в прекрасном нигде.
В желто-серой грязи
Облупившихся стен
Ты светлее всего
Для меня.
Господин
Первый
Снег.
9.
ноябрьская электричка на Пушкин
В полумраке вагона
Ей помнились чьи-то глаза
Липкой музыки ритм
Дождь и флирт
Туч осенних с зимней рекой
И тугой декабрьский покой.
И порой так тянулась гроза чьих-то чувств.
Ты не рад что смотрел на меня?
Все прошло.
Невпопад.
Сыпь дождя. Сон дождя.
Сырь вокруг. Кто мне друг?
Только пары две карих глаз.
Против вас моя третья пара.
Вас мне мало.
Просто так.
10.
январь
Снег. Туман. Тишина.
Прозрачное. Молчащее.
Спящее глубоким серым сном —
ненастоящее.
Ни души. Крик ворон. Дремлет парк.
Я бреду.
Полумрак сизой мороси воздуха.
Белый шаг на снегу,
Я в тебя упаду
Пыльно-нежный январь.
Зима терзает,