к такой ручке. И кто он после этого, как не подлец.
– Тьфу, смотреть противно. – Не сдержался Алекс, так выразительно высказавшись. И не трудно догадаться о том, чтобы ещё такого сплюнул в душе Алекс, не окажись на пути его взгляда эта приоткрытая дверь, за которую зашёл Неимовер, позванный в примирительных целях всё той же изящной ручкой. И хорошо что Секунд догадался не высказывать Алексу вслух свои догадки по поводу того, как там происходит это примирение, а иначе бы Алекса стошнило.
Между тем примирение там за дверью ничего не имело общего с тем, что себе могли надумать натуры романтического склада ума, которым всегда во всём видятся поцелуи и обнимания. Ведь здесь всё-таки примерялись люди в годах и серьёзные, и для них все эти чувствительные сопли ни к чему, а для того чтобы им примирится между собой, а с лысой действительностью на голове кое у кого они уже смирились, то им нужно во всех смыслах этого слова, обставить друг друга важными условиями дальнейшего поведения, от которых каждый из них, кто обязательно (кого обставляют этими условиями), а кто по возможности (тот, кто обставляет условия примирения, и не надо объяснять кто это) с этого момента не отойдёт ни на шаг.
Ну, а как только примирение скреплено новым позволением приложиться к этой изящной ручке, этими всё под себя, в том числе и маленькие волоски на руке, загребущими губошлёпами Неимовера, то куда это он ещё собрался лезть рукой, такой прыткий. – А ты, дорогой, не забыл о том, к чему привела твоя подозрительность? – с глубоким подтекстом спрашивает Неимовера отныне его повелительница, а в глазах Алекса незнакомка из-за двери. И Неимовер, что удивительно для некоторых присутствующих напротив глаз, умнеет на её глазах.
– Это катастрофа! – взрывается Неимовер. – Как же пьеса без Яго?! – в приступе отчаяния вырвав последний волосок с головы, Неимовер созерцательно смотрит на этого последнего воина из когда-то бесчисленного войска шевелюрного воинства и ставит точку в своих размышлениях насчёт причин выпадения волос с его головы. – Я и есть всему причина.
Но хоть Неимовер и есть причина всему тому, что с ним происходит лысого и бесповоротного, сейчас он не один и ему, если не делом, то так словом помогут. – Стоймя стоять, дело не исправишь. Давай, бегом отсюда и срочно ищи, хоть прежнего, хоть нового Яго. – Заявляет собеседница Неимовера и, вытолкнув его из-за двери, закрывает её за собой. Неимовер же только сейчас заметив Алекса и Секунда, посчитав разумным не задерживаться здесь больше, с непроницательным выражением лица, решительным шагом направился искать сбежавшего Яго.
– И куда он, как думаешь, пошёл? – спросил Секунда Алекс.
– А куда ты хочешь сейчас пойти? – спросил в ответ Секунд.
– Я бы в одно место не прочь сходить. – Совсем не иносказательно сказал Алекс.
– Значит туда и пошёл. – Сказал Секунд.
– Интересный