я колотила его насмешливое молчание и кричала как пятиклашка: Предатель! Предатель!
Так. Всё. Не думать. 10 минут, чтобы выпить чаю с мёдом. 10 минут, чтобы написать родителям в профилакторий: Жива, здорова, всё хорошо, сожгла утюг, привет от Эммы.
Всё хорошо, прекрасная маркиза. За исключеньем пустяка. У меня грипп, и я теряю любимого. А так всё хорошо, прекрасная маркиза…
Ещё 10 минут… так… тридцать семь и шесть…
Ну, и к чёрту, к чёрту, к чёрту всё!..
Подхожу к окну. Ну, услышь меня, как мне плохо сейчас, умный, добрый, будь мне сейчас другом, скажи, что это не ты был тогда…
В половине пятого я, как подкошенная, валюсь на диван, натягивая на себя плед. Пропади всё пропадом!..
Глава вторая
Меня будит длинный солнечный звонок. Это кто? Саня? Да ведь он уже здесь… он только что был… во сне…
Я поднимаюсь и, отгоняя клочки прекрасного сна, слепо топаю на звон. По дороге заглядываю в зеркало… О-о-о, вот это вид… Картина маслом «Конченая жизнь Коломбины», розовый период Пикассо, государственный русский музей…
Стирая на ходу полотенцем чёрно-синие пятна туши под глазами, иду открывать. В голове светло, спокойно, легко. Все пейте как можно больше чаю с мёдом!
Боже, это моя Эмка! Но в каком виде! Я оторопело отступаю, и она впадает через порог. Её элегантная меховая шляпка сбита набок, пальто перекошено, шёлковый шарф выбился и подметает пол, перчатки в руках, глаза в пол-лица.
– Спаси-и-и! – она падает на стул и обессиленно стонет. – Умираю!..
Секунду она сидит неподвижно, потом закатывается хохотом.
– Ты чего? – спрашиваю я ошарашенно, – в чём дело?
– Там жених!
– Где?
– Там, там, на перекрёстке!
– Зооман?
– Нет, другой совсем…
– Что, хочет убить тебя из ревности?
– Нет, хочет пойти со мной в кино.
– Ну и иди!
– Ты что! Он как мешок! И ниже меня ростом.
Она сбрасывает пальто – на ней табачного цвета трикотажное платье, с кожаным поясом, украшенным янтариками, снимает шляпу – из-под неё изливается волна тёмных, с ртутным отблеском волос – и идёт к телевизору. А я смотрю на неё. Дурак всё-таки мотогонщик…
– Умоляю, придумай что-нибудь! Прицепился около остановки. И главное, сразу – в кино! И главное, уже с билетами!
– Ты что, отказаться не могла?
– Я отказывалась! – переходит в наступление Эмка. – Я откручивалась! А он знаешь, какой!.. Ну ступай, скажи ему что-нибудь…
– В чём?? Видишь, какие брюки. Все измятые теперь… И утюг сожгла.
– Ой, господи, иди так. Он всё равно, как мешок, ничего не заметит…
Я, кряхтя, меняю брюки на тёплую юбку, кряхтя, обуваюсь, нахлобучиваю ушанку, затягиваю ремень на пальто, Эмка болтает – и вдруг замираю:
– Единорога твоего сейчас встретила. Идёт, а за пазухой котёнок,