ты не шутишь, – осознала Брина и неторопливо пошла за ним.
– Тебе не нравится? – удивился Лисандр. Его удивление казалось искренним.
– Нравится? Почему здесь так убого? – не смогла больше сдерживать себя Брина. Только что она трапезничала с ангелами, а теперь…теперь ее спустили на грешную землю. – Здесь ужасно! Я не могу поверить, что мы владеем и…этим, – она всплеснула руками. – Куда подевалась красота? Куда подевалось изящество?
– Остались позади. – Лисандр остановился у пустующей сцены времен бунтов и революций. – Ты идешь или остаешься?
Брина поспешила за братом, в надежде не столкнуться с редкими представителями человечества, по ошибке забредшими в эту часть клуба – уж очень они были плохенькими: неопрятными, противными.
– Впечатлена? – Лисандр приковал к Брине взгляд.
Брина постаралась посмотреть на безумца так, как совсем недавно на нее смотрел Ролан.
У нее получилось. Лисандр усмехнулся и сказал:
– Пора кое с кем познакомиться.
Лисандр обошел сценический помост и оказался у неширокой двери, полностью слитой со стеной, органично в нее вписываясь. Единственное, что позволяло распознать ее, так это легкий металлический блеск, который невозможно было разглядеть, не подойдя вплотную.
Лисандр приложил руку на створку. Область прикосновения полыхнула желтым и дверь отворилась.
Он переступил порог, молча предлагая Брине следовать за ним, что Брина и сделала. Дверь за ними закрылась.
Они оказались в неглубоком коридорчике, казалось, освещенном тысячей прожекторов, который заканчивался аналогичной дверью, только не цвета металлик, а черной. На этот раз Лисандр приложил палец к панели, находящейся сбоку на стене.
Брина вошла и в эту дверь, чтобы очутиться в совершенно темной комнате-пространстве-зале – она понятия не имела, куда попала, потому как даже намека на освещение здесь не было. Она остановилась: не понимать, куда ступаешь – стремно. И так бы, наверное, и стояла, если бы Лисандр не подтолкнул ее в спину, побуждая идти, а не бояться.
Идти пришлось недолго, уже скоро впереди замаячили отблески света.
Брина зашагала увереннее, вдохновленная надеждой выбраться из «пещеры». По мере приближения, странная игра света становились ярче и приобретала четкость. Брина распознала цвета: белый, красный, желтый. И только подойдя практически вплотную, она поняла, что это за огоньки.
Брина стояла напротив вращающихся дверей: четыре широкие стеклянные плоскости крутились по вертикальной оси. Стекла темные, словно тонированные, с характерным глянцевым блеском – сквозь них невозможно было что-либо разглядеть. Казалось бы.
Стекла все же пропускали свет. Белые и красно-желтые блики, которые до сих пор наблюдала Брина, проступали с обратной стороны. Иного объяснения не было: там, где она оказалась, элементарно отсутствовал источник света, чтобы блики эти создавать.
– Ты первый, – сказала Брина, не желая становиться первопроходцем, ступающим