долго и счастливо. – кивнула я, поднимая емкость ко рту.
– Это очень размытое понятие.
– Жизнь такая долгая, что ею можно наслаждаться практически вечность. – задумчиво улыбнулась я.
– А если поговорить о ближайших планах? – обаятельно улыбнулся его величество.
Но я не повелась, а потому не менее обворожительно улыбнулась.
– А вот это моя коммерческая тайна.
И я вернулась к трапезе. Больше за обедом ничего интересного не происходило, если не считать коротенькой пикировки с одной из дам.
– Полина, попробуйте эту кровь, только сегодня доставили. – протянула мне милая барышня кувшин, а затем поставила его обратно на стол. – Ох, простите, я забыла, вы – человек. Что люди пьют после обеда?
– Люди пьют совершенно разные напитки, милочка. – широко растянула я губы. – Лично я предпочитаю кровь жертв, взятую напрямую из вены. Она вкуснее, чем из аорты. Я забочусь о яркости цвета своего лица, чтобы не потеряться на фоне простыни.
Уверена, если бы не рядом сидящий принц, они бы еще и поинтересовались, не было ли у нас с Сейрегом такого прецедента. Обед закончился в ту же минуту, как король с королевой встали из-за стола. По этикету мы были следующие. Я без вопросов вложила свою руку в протянутую длань Сейрега, и он помог мне подняться. Также чинно мы прошествовали в тронный зал. В принципе, это Сережка туда шел, я шла за ним. Он же продолжил экскурсию, рассказывая о внутреннем убранстве замка, о вампирах, чьи портреты висели в залах, коридорах. Еще два часа послонявшись под бдительными взорами придворных, мы скрылись в нашей комнате. Точнее, комнате Сейрега, но какая разница. Про мои комнаты в Академии он тоже говорил «наши».
Я опустилась в кресло и откинула голову назад.
– Устала? – озабоченно он спросил меня, садясь рядом и беря за руку. – Тебя совсем они заклевали?
– Нет. – покачала я головой. – Просто я пока не владею полностью своими эмоциями и телом, а потому иногда как будто ярость накатывает. Недовольство становится истеричностью, неприязнь ненавистью. Все чувства гипертрофированы, сильно преувеличены. Я все время призываю себя помнить, что я не людоед.
– Это нормально. Так и должно быть. Вампиры намного более эмоциональнее людей. Нас легко вывести из себя. Это из-за крови, которую мы потребляем. Она придает сил, энергии. Мы контролю учимся с самого раннего возраста, кто-то на дому обучается, кто-то отдает детей в специальные интернаты, а кто-то учится самостоятельно. Нередко это заканчивается плачевно. Тюрьма, смерть – у кого как. У тебя есть преимущество – ты чувствуешь это и можешь самостоятельно проконтролировать. Да и твои медитации помогают. Я несколько раз почувствовал за обедом, когда ты была готова обрушить волну заклинаний на некоторых из присутствующих, но сдержалась.
– Еле-еле. – поморщилась я, не желая признаваться, что хотела оставить своего парня сиротой.
– Прости. – искренне покаялся он. – Я правда хотел, чтобы ты жила.
– Я благодарна тебе. Глупо было бы умереть в своем мире, а потом