уткнуться лицом в грудь и кивать, кивать, соглашаясь. Аня шагнула, но замерла. Сознание обожгла мысль об эсэмэске, которую прочла две минуты назад. О чём предупреждал Вадим?
– Мы совсем не знакомы, – через силу проговорила девушка.
– Это легко поправить, – уже веселее улыбнулся брюнет и поклонился, – Стас.
– Анна.
Мужчина выудил из нагрудного кармана айфон и склонился к Анюте:
– Рискнёте сообщить свой номер?
Аня, едва сдерживая участившееся дыхание, продиктовала цифры и, делая усилие над собой, отступила:
– Мне нужно возвращаться.
– Я позвоню. Завтра, – раздалось за спиной, когда Кузницина шагнула к дверям.
Её ждали. Теперь внимание Саши и Серёжи принадлежало исключительно Анюте. Даже Фома рассеянно слушал Люську, с беспечной улыбкой наблюдая за Кузнициной. Оказалось, что та умеет поддерживать беседу и отпускать шутливые комментарии ничуть не хуже подруги. Шалость приняла это спокойно. Переключилась на Веру, расспрашивая её о брате, родителях и других родственниках. К концу вечера девушки стали подружками.
Улучив момент, Шалунья потянула Аню в туалет, ей не терпелось расспросить о впечатлениях.
– Ну-у-у? – спросила, весело подмигивая. – Кто из них тебе понравился?
Анюта едва не брякнула, что видела Вадима и получила от него сообщение, но сдержалась: уже давала себе слово не трогать раздражающую Люську тему.
– Этот? Высокий? Вы познакомились? – теребила подругу Шалунья.
– Взял мой номер телефона, – призналась Аня, – пойдём, ребята ждут. Серёжа тоже вполне себе ничего.
– Ничего, – передразнила Шалость, выходя следом за Аней, – знаешь, какая у него зарплата? И перспектив гора!
Кузницина не слушала. В ней боролись два чувства: щекочущее, пахнущее риском влечение к Стасу и тёплая, переполненная благодарностью тяга к Вадиму.
Хендай Фомы подогнал нанятый водитель. Ане пришлось сесть спереди. На заднем сидении расположились и славно щебетали Фома и Люська. Кузницина, как самая трезвая, объяснила, куда её отвезти, адрес хозяина водила знал. Простились формально – влюблённым было уже не до подружки.
Заходила в квартиру, крадучись, старалась не разбудить родителей. Но мама не спала. Едва Анюта успела стянуть платье, как в ванную поскреблись:
– Нюра, ты как?
– Норм, мамуля. Спи.
– Открой.
– Ну, чего? – Анюта сдвинула щеколду и смотрела на взволнованное лицо матери, механично удаляя макияж ватным диском, смоченным косметическим молочком.
Мать постояла на пороге, вздохнула и пошла к себе.
– Спасибо за украшения, – крикнула ей в спину Анюта.
Валерия Павловна махнула рукой.
– Умывайся, завтра расскажешь.
«А что, собственно, рассказывать? – размышляла Аня. – О Сергее, который поначалу увивался за девушкой друга? О Стасе? Ещё неизвестно позвонит ли, как обещал. О Вадиме? Жив или нет? Померещилось или всё-таки был в ресторане?»
Засыпая, твёрдо решила