второй редакции, кроме того, уточнено, что именно Долохов написал анонимное письмо Пьеру – в классическом тексте письмо так и осталось анонимным, а почерк – только знакомый, и читателю остаётся неизвестным, чей он. В предварительной же редакции читаем об анонимном письме, «почерк которого был похож на почерк Долохова»; «он чувствовал, что догадка о том, что автор письма был Долохов, была правда» [XIII. С. 559]. Кроме того, ещё ярче подчёркнута роль Долохова в самом похищении: «Ах, moncher, всё это так глупо, это меня Долохов сбил» [XIII. С. 862], – признаётся сам Анатоль Пьеру.
Поскольку творческая лаборатория романа «Война и мир» реконструирована не полностью, то замечание Г.С. Морсона о непропорциональности Долохова сюжету так и останется не опровергнутым: в существующих редакциях второй половины романа есть несколько эпизодов с Долоховым, не включённых в основной текст, но их все равно несравнимо меньше, чем в первой половине романа. В первой редакции «Войны и мира», реконструированной Э.Е. Зайденшнур47, Долохов уже вовлечён в почти такое же количество романных сюжетов, как и в основной редакции. Ни в итоговом тексте, ни в черновиках эпилога Долохов никак не упоминается.
Для окончательного текста романа характерно сокращение числа фактографических деталей в палитре образа Долохова (основанных на отборе характеристик его прототипов) и увеличение деталей художественных с одновременным вовлечением его в большое количество значимых сюжетных линий, что позволяет говорить о герое как о концептуально и структурно значимом элементе романного нарратива.
Содержательное наполнение образа в определённый момент перестало устраивать Толстого; событийно-фактографический контекст героя был с нескольких сторон сильно сокращён, и в итоге Долохов превратился в ту повествовательную загадку, которую видит в нём современный читатель и исследователь: широкие повествовательные валентности парадоксально соединяются в образе с душевно-характерологической недосказанностью.
§ 3. Герой/персонаж
Как уже говорилось во Введении, большинство отечественных исследователей определяли позицию Долохова в романе Толстого как позицию персонажа второстепенного. Однако некоторые учёные всё же отмечают значимость второстепенных героев для романа-эпопеи, например, А.А. Сабуров: «Применительно к второстепенным героям из “Войны и мира” может быть выделена целая серия романов, главными героями которых были бы Багратион, Денисов, Анатоль, Долохов, княгиня Друбецкая и др. В этом – существенная особенность “Войны и мира”. Каждый второстепенный герой, кроме того, совершенно законченно выражает определённый идейный замысел, как если бы он был самостоятельным героем произведения»; «второстепенный герой в “Войне и мире” – своеобразный прообраз, в котором воплощены мотивы главных героев»48.
Образ Фёдора Долохова подчёркнуто выделяется в толстовском романе: он не только в поведенческом смысле само-отстраняется ото всех персонажей, но и объективно