слышат…
Лазерный залп рассек планетарную машину на несколько уродливых, неравных частей, которые развалило по сторонам полыхнувшим изнутри взрывом.
Добежав по жидкой, плюющейся паром грязи до первого обломка, Игорь увидел совершенно неестественный ракурс какого-то внутреннего отсека машины. Поставленный на ребро кусок внутренней облицовки, незнакомые приборы, фрагмент кресла и… рука, которая еще судорожно сжимала в кисти обломок сенсорного рычага. Остальная часть человеческого тела была скрыта какими-то дымящимися ошметьями.
Игорь, которого колотило от шока, схватил эту руку, дернул и вдруг, потеряв опору, повалился на спину.
Что-то придавило его, обдав теплой, липкой жижей.
Глаза Рокотова расширились от ужаса. Рядом с ним в грязи лежала лишь верхняя часть туловища. Безвольно запрокинутая голова молодого парня смотрела в черные небеса Дабога остекленевшим немигающим взглядом, а из перерубленных лазерным лучом кровеносных сосудов еще вытекала густая, почти что черная по цвету кровь…
В этот момент, инстинктивно подавшись в сторону от жуткого обрубка, Игорь закричал… Так, наверное, кричат смертельно раненные звери.
Он понял в эти чудовищные мгновенья какого-то рокового прозрения, что уже стоит вне жизни, и, что бы ни случилось с ним дальше, прошлое не вернется. Никогда…
Шатаясь, словно пьяный, он добрел до ступохода «Беркута».
Крик рвался из горла и застывал на губах ледяным шепотом смерти:
Я не звал вас сюда… не звал… не звал…
Это звучало как проклятие. Пальцы Игоря оставались липкими от чужой крови. Радиоактивный дождь хлестал по лицу упругими струями мертвой воды. Он не мог ощутить, что плачет, даже если бы захотел.
Вокруг него плакал сам Дабог…
Смерть царила на огромном пространстве материка.
Четыреста лет… – билась в голове Игоря злая, тоскливая мысль. – Четыреста лет поколение за поколением мы создавали ЭТО…
Игорю больше ничего не требовалось понимать. С его пальцев, смытая дождем, на ступоход «Беркута» капала нежно-розовая, разбавленная водой кровь…
С этой секунды началось его восхождение по страшной кривой равнодушия и ненависти. В этот страшный, полный молчаливого безумия миг началась та самая оборона Дабога, о которой напишут книги.
Но это будет позже.
Сейчас лишь один человек стоял под смертоносным дождем, тяжело привалившись к ступоходу древней серв-машины, и его судорожно рвало от пережитого ужаса, отвращения, от кровавого зрелища, от осознания того, что он сделал…
Игоря трясло крупной, лихорадочной дрожью.
Перегретые лазерные установки испаряли падающую с разверзшихся небес воду, и «Беркут» казался окутанным таинственной дымчатой аурой.
Глава 4
Борт флагманского крейсера «Эндгроуз»…
– Сэр, мы потеряли одну БПМ! – Доклад вахтенного офицера хлестнул по сознанию Нагумо, словно пощечина. Адмирал побледнел, но все же удержал