солдат, находящихся в плену, пропавших без вести, убитых и потерявших на войне трудоспособность», подписанный В. И. Лениным. В нем говорилось, что
«принимая во внимание: во-первых, тяжелое положение семей солдат действительной службы и досрочного призыва, находящихся в плену, пропавших без вести, убитых и потерявших на войне трудоспособность, но не получивших еще пенсии, семей, лишенных в настоящее время продовольственного пайка, во-вторых, нищенский паек для детей до пяти лет, СНК постановил со дня документа предоставить право на паек нетрудоспособным и не имеющим других источников существования семьям солдат, подходящих под категории, указанные в декрете от 4 апреля 1918 г.: находящихся в плену, пропавших без вести, убитых и потерявших на войне трудоспособность, коим определены пенсии, впредь до получения таковой»106.
Детский паек увеличивался до взрослого.
В 1918 г. попечительства по призрению семей нижних чинов воинов упразднили в связи с тем, что дело социального обеспечения семей военнослужащих оказалось в ведении местных органов власти, Всероссийского союза увечных воинов и Народного комиссариата государственного призрения.
Социальная помощь в ранний советский период большей частью была ориентирована на помощь людям, оказавшимся в трудной ситуации в связи с войной. В 1920 г. из 1 млн человек, получавших пенсию,2/3были солдатами и членами их семей и лишь1/3 – рабочие, служащие и члены их семей107.
Глава 2
Частно-государственная социальная помощь военнослужащим и другим лицам, пострадавшим от военных действий
2.1. Основные направления деятельности учреждений и организаций, «управляемых на особых основаниях»
Именные благотворительные комитеты и ведомства, «существующие на особых основаниях», составляли основу в процессе становления системы социальной помощи в Российской империи108. «Учреждения, управляемые на особых основаниях», безусловно, олицетворяли собой символическое единство власти и благотворительности: патерналистский характер российского государства отражался через эти общества в варианте отеческой и материнской заботы. «Имя» было необходимым атрибутом дореволюционной мифологемы. В определенной степени «высокая» благотворительная деятельность соответствовала и религиозным идеалам русского народа, и общей идее сакрализации режима. В этом смысле такое общественное явление считалось исключительным в европейском мире. Активную деятельность «околоцарских» ведомств как отличительную особенность России от европейских стран и Соединенных Штатов в деле благотворения в начале ХХ в. отмечал американский исследователь Хеннан Кларк109. Масштабы деятельности императорских обществ поражали современников из Германии, где социальная активность в сфере призрения была очень высока110.
В условиях войн начала ХХ в. организацию помощи различным категориям жертв