будет потом, если мне удастся убить. Убежать от остальных я не смогу…
Единственное, что останавливало – эликсир. Я не могу его лишиться. Отец бы меня не простил.
Я убрала руку и отвернулась от арманца.
***
Странно, что удалось так крепко уснуть. Лежал, слушал дыхание девчонки, и вдруг провалился в сон, да столь глубоко, как не удавалось уже долгие годы. Даже сон приснился. Яркий. Цветной. Наполненный светом и малахитовой зеленью трав. И смехом…
Удивительно.
И даже расстроился, когда она пошевелилась и разбудила меня. Я слышал дыхание девушки, ее осторожные движения. Знал, что она меня рассматривает. После крепкого сна внутри было так хорошо, что даже хотелось улыбнуться.
Чуть заметное прикосновение к наплечному коеру.
Занятно… Неужели решится?
Я удержался от смешка, поймав себя на мысли, что хочу этого. Хочу, чтобы она вытащила коер и ударила. Я все равно буду быстрее. Но мне хотелось услышать ее вскрик, когда я прижму ее к шкурам, заглянуть в зеленые глаза. И наказать ее. Если она ударит, то развяжет мне руки, и я возьму ее. Кровь застучала в горле, нутро заныло от желания. Ее запах возбуждал меня.
Но она этого не сделала.
Короткий вздох, и дикарка убрала руку. Отвернулась.
Я открыл глаза, неслышно повернул голову, рассматривая изгибы тонкого тела.
Жаль… впрочем, ничто не мешает мне сделать это и без игры. Но так не интересно…
***
Когда арманец встал и ушел, я еще полежала, делая вид, что сплю. Потом поднялась, поправила изрядно измятое платье, допила остатки воды и выглянула из шатра. Арманцы сворачивали лагерь, навьючивали ящеров. Я тихонько вышла. По мне скользнули взглядами, но никто не остановил. Дошла до клетки, протянула руку через прутья и почесала между ушами Шерри.
– Потерпи, – прошептала я.
Кошка рыкнула, выражая недовольство тесным пространством.
– Как вы приручили ее?
Я постаралась не вздрогнуть, услышав этот голос за спиной. Как он подошел, я не заметила.
– А как вы приручили ядовитых вирххаров? – не оборачиваясь, обронила я.
– Болью, – равнодушно ответил Линтар. – Это лучший способ дрессировки диких животных.
Я снова не обернулась, опасаясь, что на моем лице слишком явно сейчас читаются ненависть и отвращение.
– У нас другие… способы…
– У кого у вас, Ева? – вкрадчиво спросил он, и я застыла. Потом медленно обернулась, вскинула голову.
– У людей.
Его губы изогнулись в усмешке. Глядя в желтые глаза, я безотчетно хотела отодвинуться, но заставляла себя оставаться на месте. Да и некуда отодвигаться: сзади – клетка.
– Что же делает вас людьми, Ева? – тихо спросил он. – И отличает от нас?
– Люди не убивают, словно звери.
– Серьезно? – он снова усмехнулся. – Боюсь, ты плохо знаешь людей, маленькая дикарка…
– Лучше тебя, – не удержалась я от грубости. – Я, по крайней мере, среди них выросла. И это