– что случается крайне редко, – между ними образуются кровные узы. И они сохраняются, пока стригой не вкусит снова, стирая эти узы новой кровью.
От этих слов Джордана замутило.
Тут подошел молодой официант с блокнотом в руках и карандашом за ухом. Его белокурые волосы были скатаны в дреды. Заказав всем черный кофе, его отослали.
Выждав, когда парнишка удалится за пределы слышимости, Эрин вернулась к разговору.
– Но то, что я переживала, – полнейшая бессмыслица. Темнота. Совершенно непроглядная. У меня жуткое клаустрофобическое ощущение, что я в западне. Будто меня заперли в саркофаге или в гробу.
– Как тогда в Масаде? – уточнил Джордан.
Эрин снова взяла его за руку, наслаждаясь теплом его ладони, отчасти в качестве извинения за то, что оттолкнула его минуту назад.
– Именно так я и думаю. Я думала, это приступы паники. И отмахивалась от этих эпизодов, считая их вспышкой воспоминаний о том, как мы оказались взаперти в той античной усыпальнице. Но некоторые детали этих видений казались мне странными. В ящике было холодно, но ощущение такое, будто я лежу в кислоте. Она пропитала мою одежду и обжигает мне кожу. Но что еще страннее, все пахнет вином.
– Вином? – переспросил Христиан, резко выпрямляясь.
Она кивнула.
– Если вы воспринимаете Руна через эти видения, обжигать будет ванна из освященного вина, – Христиан уставил на нее пристальный взгляд своих зорких зеленых глаз. – Вы не представляете, где этот ящик может находиться? Вы что-нибудь слышали?
Она медленно покачала головой, пытаясь вспомнить какие-нибудь еще подробности, но безуспешно.
– Простите.
Она помнила лишь эту боль, чувствуя, что ощутила лишь самую малость того, что выносит Рун. Давно ли он в этой ловушке? Христиан сказал, что Рун пропал вскоре после сражения. Это было два месяца назад. Нельзя бросать его в таком положении.
И тут она похолодела от другого воспоминания.
– Христиан, с каждым из этих видений я становилась все слабее, руки прямо как из свинца. В последний раз я едва сумела их поднять.
Выражение лица священника подтверждало ее наихудшие опасения.
Вероятно, это означает, что Рун умирает.
Христиан протянул руку, коснувшись ее ладони, чтобы утешить.
– Лучше всего побыстрее добраться в Рим. Кардинал Бернард более осведомлен по части такого рода уз, чем я. В ранние дни Церкви они встречались часто.
Они зафрахтовали чартерный самолет, до отлета которого оставалось два часа.
– А если мы найдем Руна, – спросила Эрин, – что будем делать тогда?
Она опасалась, что ее просто отодвинут в сторонку, отделаются как-нибудь походя, как в прошлый раз.
– Тогда мы все отправимся на поиски Первого Ангела, – ответил Христиан.
Первого Ангела.
Эрин чересчур хорошо знала пророчество, касающееся этой мифической фигуры. Она мысленно увидела слова, начертанные на первой странице Кровавого Евангелия, написанного Христом, прорицание грядущей войны – и способ