осознавал тщетность и бесперспективность не только официальных милицейских, но и наших частно-детективных усилий. Все ближе подходил к выводу о том, что без каких-то неординарных решений и нетрадиционных методов, в этом деле не обойтись. Я все чаще и чаще вспоминал о своем необычном друге. Спустя пару дней после звонка Кондратенко Сергея и первого его сообщения о пропаже Вовки, при случайной встрече с ним, я вскользь упомянул об этой ситуации и своем решении частным образом участвовать в его розыске. Тогда он мне ничего не ответил по существу. Когда я спросил у него, могу ли я рассчитывать на его помощь в случае неблагоприятного развития ситуации, он ответил, что благоприятного исхода в ней ожидать не стоит. После длинной паузы добавил, что для более конкретного ответа ему нужна фотография пропавшего и что-нибудь из его личных вещей. Ни того, ни другого у меня на тот момент при себе не было. Я тогда обратил внимание на явные оттенки досады и скорби в интонациях ответа моего друга, но расценил их как проявления нашей многолетней дискуссии о смыслах разумной жизни человека, о борьбе со злом вообще и моем милицейском прошлом, в частности. Потом я уехал в Харьков. В очередной раз проанализировав скудные результаты трехмесячных усилий, я решил наступить на горло своей профессиональной и атеистической гордыне и вновь, уже конкретно и серьезно, повторно обратиться за помощью к моему необычному другу, отцу Сергию.
Сергей Белянов
С началом осенних холодов занятия по физкультуре в Запорожском медицинском институте переносились в просторный спортзал спортивно-аудиторного корпуса. На этот раз студенты-первокурсники нескольких совмещенных учебных групп играли в баскетбол. Вернее, играли только парни, девушки в качестве активных болельщиц сидели на длинных лавках вдоль стен. Это были первые месяцы учебы. В группах вовсю шла взаимная притирка и сближение студентов, формировались первые симпатии и дружеские отношения. В зале под щитами разгоралось нешуточное соперничество. Мужская часть учебных групп состояла из двух неравнозначных половин. Первая – выпускники подготовительного отделения, молодые мужчины, прошедшие службу в рядах Советской Армии. Вторая – вчерашние выпускники средних школ, семнадцатилетние юнцы, большинство из которых еще не освободились из-под строгой родительской опеки. Первая половина доминировала в группах благодаря общему развитию и жизненному опыту. При этом, явно проирывала по уровню успеваемости и раскрепощенности поведения в студенческой среде представителям второй половины. Этот проигрыш, а зачастую и ущемленное самолюбие, с лихвой компенсировался на занятиях по военной подготовке и физкультуре. Там недавние дембеля в полной мере демонстрировали не нюхавшим пороху "ботаникам" свое физическое превосходство и другие результаты нелегкой армейской службы. Вот и этот баскетбол, по своей динамике и жестокости, больше походил на американское регби. Свою каплю в запредельный