фактически предал. Эта мысль сопровождала его всё время отпуска, несмотря на уговоры жены.
Однажды, несмотря на то, что отдыхать они могли ещё целый месяц, она неожиданно сказала:
– Слушай! Давай-ка домой полетим. Всё равно это не отпуск, а нервотрёпка.
– Ты серьёзно? – удивлённо спросил Виктор.
– А что тут не серьёзного? Ты вон весь извёлся. Да и я что-то не в себе. Как там сын в погранотряде, не говоря уже о Рокси? Как-никак два месяца прошло. Отгуляем дома. Ягод, грибов насобираем. Вы с Рокси на рыбалку будете ездить. Главное, чтобы она на нас не обиделась.
– Это как?
– Да я тут разговаривала с одним собаководом. Они вместе с ротвейлером отдыхают. Он говорит, что собака может сильно обидеться и не принять хозяев.
– Да бред это всё. Как это Рокси и не примет нас.
– Я же не говорю, что не примет. Я говорю, что так бывает.
– Так, ладно, закончили этот разговор. Я побежал менять билеты.
На удивление, им быстро поменяли билеты и на поезд до Москвы, и на самолёт от Москвы до Магадана.
Когда они занесли домой вещи, Виктор сказал: «Пойду-ка я прогуляюсь к Рокси».
– А что, завтра нельзя сходить к ней? – удивлённо спросила Вера.
– Завтра – будет завтра, – как-то нервно ответил Виктор. – Да и на работу надо будет сходить. А сегодня есть время.
– Тогда и я с тобой схожу, – уверенно сказала жена. Виктор ничего не ответил, но отметил про себя, что жена тоже немножко волнуется.
Уже на подходе к дому Дарьи Семёновны они почувствовали какое-то смутное волнение. Вот поворот к её дому, калитка. Прямо за ней стояла и, молча, смотрела на них Рокси.
– Ну, здравствуй, девочка, – сказал Виктор и стал открывать калитку.
Собака напряглась и тихо зарычала.
– Ты что? – удивлённо спросил её Виктор, – Не узнала нас что ли?
В ответ Рокси зарычала слышнее, и на её шее стал подниматься загривок.
– Вот это да! – повернувшись к жене, обескуражено сказал Виктор. – Да она нас пускать не хочет! Ты что с ума сошла? – вновь обратился он к собаке. – А ну, место! – резко скомандовал он и решительно вошёл в калитку.
Собака, не переставая тихо рычать, попятилась, не сводя с Виктора глаз. Он смело пошёл на неё, решив погладить и успокоить Рокси, но вновь остановился. Тон рычания Рокси стал усиливаться. Нет, он не боялся её. Его поражала такая встреча. Понимая, что собака могла обидеться на них, Виктор хотел восстановить ранее существующий между ними контакт, но она, как было видно из её поведения, не хотела идти на примирение.
Рокси, пятясь назад, упёрлась во входную дверь дома и, когда Виктор вновь подошёл к ней вплотную, неожиданно, залаяла. Но это был не злой, остервенелый собачий лай. В этом лае была обида на прежних хозяев за то, что они её предали, оставив у чужого ей человека. В нём был укор за то, что она тут пережила и как мучалась расставанием с ними. Этим