после освобождения снова осуждение по ст. 108 УК РСФСР, опять тяжкие телесные. В коротком приговоре более-менее детально была описана обычная пьянка группы молодых полузнакомых парней. Кто-то кого-то оскорбил. Возникла драка, в ходе которой Баранников ножом, взятым со стола с закуской, пропорол живот оппоненту. В результате – четыре года строгого режима, три из которых уже отбыто.
Обычная биография начинающего рецидивиста. Все три годовые характеристики, написанные как под копирку, стандартными фразами характеризовали осуждённого с положительной стороны. Постановление о предоставлении права передвижения без конвоя, – тоже с положительной характеристикой. Одно единственное взыскание – выговор за попытку нелегального отправления письма. А вот и само письмо. Конверт без обратного адреса, – явно шло мимо цензуры. Адресовано Арсентьевой Ирине, город Зея Амурской области.
Читая письмо Олега Баранникова, Тарасов как-то сразу засомневался, что зек, который отбывает уже третий срок, сможет так грамотно и детально описывать свои любовные чувства. Наверняка письмо сочинял какой-нибудь профессиональный «писатель», что подрабатывает за пачку сигарет всем желающим. Вспомнился Яшка Артиллерист: «Да я всей батарее писал любовные письма… Ваши трёхдюймовые глазки путём прямого попадания в моё сердце…» и т. д. Хотя, всё может быть. А вдруг у Олега у самого талант такого писателя?
– Схожу я, пожалуй, на строгий режим прогуляюсь. Рома, если кто спросит, – я в зоне, – Роман кивнул, не отрываясь от бумаг.
Дневальный в секции, где проживают бесконвойники с «новой биржи» на вопрос, где койка Баранникова, уверенно показал в дальний от входа угол:
– Там они, гражданин начальник, втроём живут. А Баранников вот тут на верхнем ярусе, под ним Смазнов, а рядом – Катранов.
Рядом с крайней двухярусной стояла кровать в один ярус. Тарасов оглянулся, все остальные кровати в секции были двухярусные. Видимо, специально убрали «второй этаж», чтобы никого постороннего не подселили. Между кроватями стояла широкая нестандартная тумбочка, явно изготовленная по спецзаказу.
Тарасов присел на кровать и заглянул в тумбочку. В правом углу на верхней полке лежала стопка писем на имя Олега Баранникова с одним и тем же обратным адресом: город Зея Арсентьевой Ирине. Просмотрев почтовые штемпели на конвертах, Сергей понял, что они лежат по порядку и верхнее письмо – последнее.
Развернув письмо, под зорким взглядом дневального, Тарасов внимательно вчитывался в аккуратный женский почерк. Если отбросить эмоции, смысл письма сводился к одной фразе: «С нетерпением считаю дни до нашей встречи!»
Положив письма на место, Тарасов машинально перебрал вещи в тумбочке, осмотрел саму тумбочку на возможное наличие тайников, двойных стен и т. п. Ничего подозрительного не заметил.
– Они что тут, самые крутые в секции? – Спросил он у дневального, поднимаясь.
– Так оно, начальник, – дневальный оглянулся – в секции кроме