перекосило физиономию:
– Что? Они сами не справятся, что ли? – недовольно пробурчал он в ответ.
– Справятся, не справятся – это другой вопрос. Но ты должен быть там, – Борзов ткнул пальцем в сторону машинного отделения, – И все проконтролировать. Понятно? – это Борзов уже спросил у Вадика повышенным тоном.
– Да, все ясно, – по-прежнему недовольно бубнил Вадик, – Сейчас позавтракаю и пойду к этим недоделкам.
Вадика можно было понять. Вахта у него была с четырех до восьми утра. Конечно, ему хотелось, и спать и есть. Но эту работу надо было делать в первую очередь.
– Давай, давай, – Борзов хлопнул Вадика по плечу, а сам, напевая себе под нос « На границе тучи ходят хмуро…», быстро поднялся в каюту и переоделся в комбинезон.
Машина встретила его жарким дыханием, воздухом горячего железа и нагретого масла.
На крышках всё было в норме, турбина свистела, как и положено ей на этих оборотах. Четвёртый механик Бакаланко уже принял вахту и, улыбаясь, приветствовал Борзова взмахом руки и лёгким поклоном.
Борзов прошел к пульту управления, вынул черновой журнал и проверил его. Механики за ночь в журнале ничего лишнего не написали.
Валентино, электромеханик, что-то уже колдовал у распредщита. Борзов вспомнил, что вчера он ему дал задание почистить контактор насоса пресной воды.
Внизу Фортич с Бангсалом начали красить борт. С виду они сосредоточены, в наушниках, не спеша, делали свою работу. Впереди ещё 20 дней перехода. Эту работу, по их понятиям, надо было сделать качественно, т.е., как можно дольше, оттягивая ее завершение.
Они, весело скалясь, макали катки в бадью. Бангсал уже успел мазнуть Фортича по спине катком. Он вечно что-нибудь чудит. Но Фортич не обижался. Он всегда говорил, что без шутки за год контракта, у любого крыша съедет. И он в этом был, где-то прав.
Убедившись, что в машине все нормально и все заняты своими делами, Борзов стал подниматься по трапу, на выход из машинного отделения.
У выхода из машины в тамбур, где были расположены рефкамеры для продуктов, повар Ромио выносил продукты из них. Вернее, работали два стюарда, а он, как начальник, руководил ими.
– Как дела, Ромио? – приветствовал Борзов кока, – В камерах температура нормальная?
– Доброе утро, чиф, – вежливо ответил кок, – Все нормально. Видишь, как это мясо заморожено? Думаю, до Кальяо оно не растает, – усмехнулся он.
Вообще-то филиппинцы со стармехом такой фамильярности не позволяли себе, но кок был важной персоной, и ему это было негласно позволено. Он, таким образом, демонстрировал перед подчиненными свою значимость.
Борзов перекинулся с ним еще парой слов и прошёл в рулевую, а из неё, повернув налево, в углекислотную станцию. В ней стояли рефкомпрессоры.
Всё сегодня было замечательно. Незаметно за всем обходом пролетели два часа.
Проверив работу рефкомпрессоров и рулевой машины, Борзов вновь спустился в машинное отделение.
Он подошел к неисправному датчику и осмотрел его.