идеальная будешь. Давай, Лимка, а? Ну хотя бы бегать начни. Ты представляешь, какие у тебя ножки будут? А попка? Ммм… Закачаешься!
Девушка фыркнула, потом рассмеялась.
– Да у меня и так вроде ничего, никто пока не жаловался, – парировала она.
– Я уверен, подтянешь немного фигурку – и вообще от мужиков отбоя не будет.
Лима подарила ему благодарную, но немного снисходительную улыбку.
– Ванька, отстань, – миролюбиво сказала она. – Мужики мне сейчас ни к чему. Осень придет, я снова буду разрываться между работой и учебой. Мне только еще романа не хватало, чтобы совсем перестать спать, да? Нет, точно не сейчас. – Она подумала пару секунд и решила, что поощрить парня за добрые слова будет не лишним. – И вообще, лучше тебя я все равно не найду, так чего рыпаться-то?
Иван недовольно поморщился – он не очень любил, когда она вспоминала об их недолгом романе, – но все равно поцеловал девушку в висок.
– Неисправимая ты, Лимка, – признал он свое поражение. – Лентяйка.
– Ага. Я такая. – При одной только мысли о беге по утрам у Лимы начинала кружиться голова. – Каждому свое, Вань. А кстати, почему ты так стремишься отдать меня в добрые руки? Тебе не дает покоя то, что я, в отличие от тебя, свободна? – Она лукаво, искоса посмотрела на друга. – Завидуйте молча, сударь, и радуйтесь своему головокружительному роману!
– Дурында! – Парень показал подруге язык, но продолжать тему не стал. Возможно, девушка была не так уж неправа.
Автобус еще не подошел, и они немного отошли от скопления людей, чтобы Лима смогла наконец выкурить свою первую за утро сигарету. Дома она постеснялась курить при Самаде, справедливо полагая, что ему это и не понравится, и на пользу не пойдет. Теперь же курить хотелось просто нестерпимо. Не употреблявший никотина друг стоял рядом за компанию, стараясь, однако, не попадать под струю дыма.
– Лима, а скажи, к тебе утром сегодня тоже странные мужики заходили? – спросил он пару минут спустя.
Девушка едва не подавилась дымом. Ей совсем не хотелось говорить на эту тему. Даже Ваньке она пока не могла ничего рассказать о Самаде. Пришлось аккуратно жонглировать словами, чтобы не вызывать подозрений, и это тоже злило: из-за этой загадочной и опасной истории приходилось врать другу, чего она страшно не любила.
– Да, заходили. Чокнутые какие-то. Разбудили меня ни свет ни заря, начали какую-то пургу гнать. Еле удалось от них отделаться.
Иван задумчиво изучал перистые облака в голубом утреннем небе, словно в их ажурных узорах скрывались тайны мироздания.
– Вот я тоже так подумал, – согласился он. – Какие-то съемки, какие-то роботы, заблудившиеся артисты… Чушь полнейшая. Мне кажется, что-то тут нечисто.
Лима снова вздрогнула.
– В каком смысле? – осторожно поинтересовалась она.
По-прежнему не отводя глаз от неба, парень как бы нехотя сказал:
– Я думаю, Лим, что голова все-таки была, но не робот. И никаких съемок не было.
– А что