вязанье. Мысль о том, что Агафья, вернувшись из города, обязательно начнет опять разговор об учебе, пугала. В институт поступать Светлана не хотела. И опять-таки только потому, что ей совсем не хотелось жить в городе. Тем более одной в пустой огромной квартире.
«Тпру-у, каналья», – послышался голос деда Осипа со двора. Светлана выглянула в окно и увидела, как Агафья помогает слезть с телеги женщине, замотанной в большой клетчатый платок.
– Светочка, воды нагрей побольше, – попросила ее Агафья, едва переступив порог.
Она усадила гостью на кровать и стала ее раздевать. Осторожно сняв с нее платок и посмотрев на ее лицо, Агафья перекрестилась.
– Кто же с тобой так, а?
– Можно я потом расскажу? Мне больно, – простонала женщина.
– Конечно. Молчи. Светочка, принеси мазь от ожогов. Ту, что я нынешним летом сделала.
Света принесла из кладовки глиняную банку. Она старалась ничем не выдать того ужаса, который заставлял дрожать руки и холодил спину. Ужаса от того, что она увидела на лице гостьи. Вздыбленная пузырями кожа была красно-желтого цвета. В некоторых местах она висела неровными лоскутами, напоминая изрезанную ткань. Когда Светлана с Агафьей снимали с гостьи остальную одежду, та уже плакала навзрыд: на теле ее не было живого места.
Несколько месяцев Агафья и Светлана, дежуря у постели больной по очереди, меняли ей повязки, кормили с ложки и поили настоями. Гостья почти не разговаривала с ними, назвав только свое имя – Катерина.
– Мама Агаша, а вдруг ее ищет кто? – попыталась однажды выведать хоть что-нибудь Светлана.
– Не пытай, Света. Захочет Катя, сама нам все расскажет.
Но Катя молчала.
Однажды Светлана проснулась от крика Кати…
Через несколько месяцев он мог бы родиться живым, этот маленький комочек плоти. Катин ребенок, за которого кто-то решил, что ему не жить.
Катя им так ничего о себе и не рассказала. Только попросилась пожить немного. Да и куда ей было идти с таким лицом!..
Светлана прислушалась. Так и есть, пришла Катя.
– Я беспокоилась, – Светлана посмотрела на Катю вопросительно, но, заметив, что подруга сама не своя, замолчала. Катя, словно ничего не видя, на ощупь нашла пуфик и устало на него опустилась.
– Вот и еще одного настигла кара небесная, – куда-то в сторону произнесла она тихо.
– Кать, что случилось? – у Светланы вдруг запершило в горле, и она закашлялась.
– Я уже не знаю, что происходит. Все идет мимо меня, не так, как я хотела. Они не должны умирать. Они должны быть здоровы, чтобы жить долго, но… они не должны быть счастливыми. Я только хотела, чтобы они поняли, как тяжело, когда все от тебя отворачиваются. И никто не хочет понять и помочь. И что можно предать человека, ничего особенного для этого не делая. Просто не заметить, пройти мимо, сказать не то и не вовремя.
– Катя, ты мне скажешь, что случилось? С кем? С Зотовым? Или с Матвеем?
– Лешка Зотов