курильщиком опиума или гашиша, богемной личностью вне поля зрения общества. В XX веке интеллектуалы оказались «нормализованы», все больше мужчин и женщин причисляли себя к общественной группе интеллектуалов. Журналисты и профессора, менеджеры и компьютерные эксперты, правительственные служащие и лоббисты, консультанты и ученые – все они обычно получали плату за применение своих знаний.
В наше время ряды интеллектуалов значительно расширились. Но тут возникает вопрос: что значит быть интеллектуалом? Вот как Саид описал эту проблему: «Интеллектуал не должен быть послушным и безопасным настолько, чтобы превратиться в удобного техника, но он и не должен становиться Кассандрой, в чьи мрачные пророчества никто не верит». Сегодня ситуация стала еще сложнее. Остались ли альтернативы «абсолютному повиновению» и «абсолютному неповиновению»? У прошлых поколений были «неакадемические» интеллектуалы, такие как Джейн Джекобс, чьи критические исследования затрагивали общественные проблемы и были написаны простым языком. Неакадемические интеллектуалы действовали как интеллектуалы, хотя никогда не работали ими. Интеллектуалы XXI века в основном принадлежат к академической науке. Их либо не интересует происходящее в окружающем мире, либо интересует настолько, что они охотно продают свое мнение тому, кто лучше платит.
Именно последнее Саид считает главной опасностью. «Сегодня особую угрозу для интеллектуала, – утверждает он, – представляет не академия, не пригороды, не пугающая коммерциализация журналистики и издательских домов, а отношение, которое я бы назвал профессионализмом». Профессионализм, по его мнению, «означает расценивать свой труд интеллектуала как то, чем ты зарабатываешь на жизнь, поглядывая на часы и придерживаясь правильной линии поведения: не раскачивать лодку, не выходить за пределы общепринятых парадигм и границ, пользоваться спросом, а главное – быть респектабельным».
Профессионализм как отношение и должностная обязанность сопряжен с рядом проблем. Одна из них – специализация, возрастающий технический формализм, потеря восприимчивости «к ценности усилий, потраченных для производства знания или искусства; в результате знание и искусство воспринимается не как выбор и решение, усилие и рвение, но только как безличные теория и методология». Также специализация убивает любознательность, удивление и радость открытия. Фактически, любознательность у вас исчезает с того момента, как вы становитесь экспертом в какой-либо области, ведь эксперты знают – а точнее, должны знать – все в ней.
«Экспертность» становится предлогом, чтобы сказать о том, что вам нравится или не нравится в определенном контексте. Она подразумевает отказ от открытости, любознательности, расширения горизонтов. Эксперт подтверждает то, что он и так, как ему кажется, знает, никогда не выходя из зоны комфорта своей специализации туда, где он может оказаться в чем-то неуверен так же, как и все остальные. Таким образом, в его профессиональных