приветливо встретила библиотекарша – милая, веселая девчонка, не поступившая в институт и устроившаяся сюда, на символическую зарплату, всего на годик, до будущих экзаменов. Сережка сразу стал читателем номер один, и юная библиотекарша то и дело обнаруживала его – в самое неподходящее время, например, когда шли уроки, – в углу крошечного читального зала. Здесь мальчишке было хорошо. Здесь он был почти один – как привык дома. Иногда библиотекарша сердилась и пыталась погнать его учиться, но чаще смеялась и говорила:
– Сиди-сиди, до перемены. Все равно придет твоя учительница и отведет в класс…
Учительница, к Сережкиному сожалению, приходила обязательно. И если сначала при его пропаже она думала, что, может, он заболел, что, может, лежит с температурой, то уже через неделю таких прогулов просто шла на перемене в библиотеку и молча отводила мальчика за руку в класс. Следующим утром он сбегал снова.
Если бы библиотекарша была постарше, да еще со специальным образованием, она непременно подсказала бы Сереже, что надо читать, в каком порядке. Однако библиотекарша была слишком юной, чтобы что-то советовать, а мальчишка великолепно обходился без таких советов. Он читал все подряд – и ладно еще, в библиотеке была в основном классика, да чуть-чуть современной литературы. Была и приличная фантастика – Беляев, Азимов, Саймак, Булычев, даже несколько книжек Стругацких затесались, подарок от кого-то сиротам…
Еще одно обстоятельство, примирявшее Сережку с детдомом, – «увольнительные». Каждое воскресенье мальчик ездил домой – к тете Маше. Она специально договорилась об этом с педагогами, и оставляла им деньги для Сережки – на дорогу.
Он никогда не приезжал к тете с пустыми руками. Каждое воскресное утро в детдоме давали праздничный десерт – пирожное, или сладкую булочку с изюмом, или грушу… Сережа привозил этот десерт тете. Она неизменно сердилась и отчитывала его: у нее в доме много еды! Потом они делили десерт пополам и съедали. Сережка мог иногда покапризничать, сказать, что невкусно. Хотя вообще-то он ел практически все – кормить такого мальчишку было одно удовольствие. Для тети Маши десерт от Сережи всегда был очень, очень вкусным. Даже если мальчик приносил приторно сладкое пирожное, которое она очень не любила и никогда сама не покупала, она все равно съедала свою половинку, подбирала и отправляла в рот крошки, и говорила:
– Спасибо, мой хороший! Чудо, как вкусно…
Тетя Маша понимала, что такие подарки ей от мальчика – единственное, чем он может ее отблагодарить.
Когда она бывала в городе, в гостях у дочери и рассказывала ей про Сережку, дочка порой хохотала до слез и говорила:
– Мама, ты его любишь больше, чем меня. Больше, чем своих родных внуков…
Но друг на друга за такие слова мама и дочь никогда не обижались. Потому что хорошо понимали, что родные их дети – внуки – они ухоженные, накормленные, согретые. У них есть мама и папа, дяди и тети, бабушки, дедушка… А у Сережки, кроме тети Маши, никого нет. И, собственно говоря, никогда не было.
Глава 16: Ректор института
Ректор