с гнилостным запахом. Но, несмотря на это, Элиас шел на поправку, теперь он в этом не сомневался. Когда болезнь пожирает человека изнутри, он испытывает нечто большее, нежели простое недомогание. Внутри Элиаса воскресла надежда. Если они сочли его достаточно полезным, чтобы дать лекарство, возможно, они сдержат обещание помочь Бет с девочками. От этой мысли у Элиаса закружилась голова, да так, что пришлось ухватиться за прутья решетки. Покидая таверну в Вайберне, он был уже готов в скором времени лишиться всего, что имел. Часть его смирилась с тем, что с ним все кончено, последняя карта сыграна. Оказаться живым, снова почувствовать надежду было слишком больно. Он повис на решетке – и вдруг зарыдал о своем сыне Джеке; старая рана вновь открылась и стала кровоточить. Нет, хуже того. Он не стал бы лить слезы из-за какой-то раны. Через поле тем временем шагал отряд солдат, все они оборачивались на плачущего мужчину, но Элиас их не замечал. Спустя несколько минут приступ горя утих, и к охотнику вернулась способность медленно дышать, не содрогаясь при этом всем телом.
Солнце уже преодолело половину пути к зениту, когда Элиас заметил, что к нему кто-то идет. Вика Дидса невозможно было ни с кем спутать, даже с такого расстояния. Хороший охотник примечает походку и фигуру каждого, кто встретится ему на пути; точно так же Элиас запоминал членов волчьей стаи и издалека мог узнать тех, кого уже встречал. Опознав стрелка, он отчего-то обрадовался. Но тут же покачал головой от осознания собственной слабости, едва понял это. Во всем огромном лагере Вик Дидс был единственным знакомым ему человеком, это верно. Но все-таки стрелок ему не друг. Дидс продаст его за грош, если ему понадобится монетка. А если уж на то пошло, он уже так и сделал.
– Доброе утро, минейр, – оживленно поприветствовал его Дидс, остановившись перед клеткой. – Должен признать, я думал, ты не вытянешь, так далеко зашла болезнь. – Стрелок наклонился вперед и присмотрелся к охотнику. – Генерал содрал бы с меня шкуру, если бы ты умер после всего того, что мы ему показали.
Он указал на дверь клетки. Один из солдат вставил ключ в замок, но Дидс жестом остановил его и некоторое время пристально глядел на Элиаса.
– Твои мысли написаны у тебя на лице, минейр, ты это знаешь? Да, ты умеешь делать странные вещи, но я не думаю, что в этой игре у тебя есть козыри – вряд ли. Как я могу выпустить тебя, зная, что ты можешь легко проскользнуть мимо дюжины человек, а? Нет, нет. Если мы позволим тебе выйти, ты просто пойдешь домой, и мы будем не в силах тебя остановить, не так ли? И никакие пули, мечи и стрелы тебе не помеха.
– Возможно, – сказал Элиас. – Давай проверим.
Дидс рассмеялся.
– Однако вот эта клетка – она неплохо справляется, да? Ты не можешь уклониться от прутьев, не можешь просчитать их следующий шаг… – Он внимательно наблюдал за охотником. Элиас пытался сохранять бесстрастное выражение лица, но Дидс все равно сумел прочесть его мысли и улыбнулся.
– Я прав, верно? Значит, генерал не ошибся. Старик умен. Ты можешь предвидеть