не могу же я страдать выборочной забывчивостью!
Ладно, это не важно. Все люди смертны, и этот человек ничем не лучше остальных. Я, честно говоря, горевать по нему не буду, если я вообще вспомню о нем. Пусть этим ерундовым заказом занимаются эльфы, вот и займемся поисками эльфа в темной комнате.
Можно, конечно, пойти в эльфийское представительно и там потребовать встречи с Хараном, но мне, во-первых, не хочется бегать искать его, во-вторых, мы же стараемся соблюдать законы конспирации. Знакомых из эльфийского народа у меня нет, да и откуда они могут взяться, если я человек-механист?! Но зато у меня есть знакомый, который ведет торговые дела с эльфами.
Вот к нему и обратимся.
Я запер входную дверь и отправился на третий этаж, оттуда по винтовой лестнице поднялся на любимую башенку. Еще утром я отсюда наблюдал восход, а теперь, если оглянуться, можно увидеть, как солнце прячется за край земли. Забавно, я тут стоял всего лишь несколько часов тому назад, это мгновение теперь ощущалось утонувшим в безумной реке времени. Порой от этого мне хотелось погрустить, посидеть со стаканом водки у камина, подумать о бренности бытия, а через пару часов утонченного мазохизма отправиться в мастерскую и сделать какую-нибудь новую машину убийства.
Да, своеобразная у меня философия, я доказываю право на жизнь, создавая смерть.
Я повернулся так, чтобы заходящее было слева, приходилось щуриться. Умирая, солнце исторгало неистовые потоки световой энергии. Но это не мешало мне рассмотреть небольшой балкончик четырехэтажного особняка, раньше я любил забраться рано утром на крышу своего дома и подглядывать за одной дамочкой.
Выглядела она молодо, хотя, как я знал, время уже должно было слегка посеребрить черную гриву ее волос, которая обрамляла аристократическое личико. Глядя на ее тонкую изящную фигурку, сложно было представить, что эта женщина способна перегрызть глотку оппоненту и не почувствовать никаких угрызений совести. Или того, что у обычных людей отвечало за самобичевания и переживания. Несмотря на свое миниатюрное, я бы даже сказал, кукольное тело, эта особа могла похвастаться приличного размера грудью, на которую можно было смотреть всю ближайшую вечность, не отрываясь на сон и еду. Все в этой женщине было идеально и соблазнительно, или точнее – идеально соблазнительно: лицо, торс, руки, ноги… Хозяйка дома любила нежиться в теплых лучах солнца совершенно обнаженной.
Надо ли говорить, что я не мог отказаться от такой удачной возможности полюбоваться игрой света на бледной женской коже.
Иногда она читала книгу, иногда что-то записывала в свою белоснежную тетрадь, иногда просто дремала, а в это время я порой стоял вот на этом же самом месте, как сейчас в тени от козырька башни, и созерцал. А посмотреть было на что. Но сейчас балкончик был пуст, оно и ясно, хозяйка величественного особняка любит утром отдыхать, а после полудня работать.
Знала ли она о том, что я порой за ней наблюдаю? Конечно же, знала, надо быть круглым идиотом, чтобы не ожидать