Булькой на поводке и помахал Соне рукой:
– Рад вас видеть обожаемая Софья Владимировна.
– Добрый вечер, Андрей Ильич! Я тоже рада вас видеть.
– В каких краях были, Сонечка? – наклонив голову вперед, с улыбкой спросил он, придерживая Бульку, который на крепких мускулистых лапках рвался к Соне и громко сопел.
Вот Булька оказался на свободе и пошел к ней навстречу тяжелой и грузной походкой, короткими и быстрыми шагами на кончиках пальцев, «Как на цыпочках», – всегда умилялась Соня. Поскольку задние конечности не поднимались высоко, Соне казалось, что пес плывет, задними лапами гребя над поверхностью земли. Подойдя к ней, Булька широкой черной мочкой носа уперся в ее ногу. Она присела перед ним и, заглянув в его глубоко посаженные, широко расставленные, абсолютно круглые, почти черные глаза, тихо, как по секрету, шепнула в его маленькое высоко поставленное ушко: «Привет, мой мальчик!» И тот в ответ зашлепал своими мясистыми губами.
– Красавец мой! – Соня с нежностью погладила пса по нежной, короткой и густой шерсти спины, боясь оскорбить его английское благородство и сдержанность. Булька засопел еще громче, выставив вперед мощную грудь. «Какой же он красивый!» – подумала Соня, с восторгом глядя на своего любимца.
– Да тут, недалеко, в Лозанне на конференции.
– Приятно слышать, что Лозанна тут рядом, недалеко, – засмеялся Андрей Ильич, и они раскланялись.
Тем временем Володя достал из багажника Сонин чемодан и какие-то пакеты, которые протянул ей:
– На, держи.
– Что это? – спросила Соня растерянно.
– Держи-держи. Это еда. Сейчас мы есть и пить будем.
– Пить? Зачем пить? Тебе нельзя, ты за рулем.
– Приютишь меня на одну ночь?
У Сони засосало под ложечкой. Она взглянула на брата и поняла, что что-то все же случилось. Выглядел он, как и всегда, весьма презентабельно и элегантно, но глаза! На Соню смотрели растерянные глаза ее братика Володеньки. Лозанна, которая минуту назад была вот тут, рядом, вдруг отодвинулась за границу – в Швейцарию – и снова стала просто одним из городов Европы.
– Посмотрим. Пошли.
Пока готовили ужин, о чем они только не говорили и дружно смеялись своим шуткам. Наконец уселись за накрытый стол.
– Что ты будешь пить? Тебе открыть вино? – Володя кивнул на бутылку кьянти, стоящую на столе.
– А ты что будешь пить? – вместо ответа спросила Соня.
– Если у тебя есть виски или коньяк, то я бы…
– У меня есть и то и другое, – перебила она Володю.
– Тогда давай виски, – пробормотал тот.
Это было уже серьезно. Что-то все-таки случилось. Она поднялась и принесла виски и два стакана.
– Лед? Содовую?
Володя отрицательно покачал головой, налил в стакан немного виски и взглянул на нее. Соня кивнула, он налил и протянул ей стакан.
– Господи! Говорил бы уже. Володя, ну не тяни! – прикрикнула Соня на брата, беря стакан из его рук.
– Ух. Как я тебя заинтриговал, –