мной не общался, и лишь изредка посматривал в мою сторону.
– Как вам здесь живётся? Мартин не сильно строг? – спросил меня Плакус.
– Не смею жаловаться. Они приняли меня в семью как родную, – скромность наше всё, особенно когда Ганцеваль с таким подозрением посматривает в мою сторону.
– Прошу меня простить за такие личные вопросы. Вам, видимо, неудобно разговаривать, – проследив за моим взглядом, понял Плакус. – Почему бы вам не приехать как-нибудь в наше имение? Я часто отсутствую дома, а мои женщины скучают без общества.
– Это интересное предложение. Благодарю вас. Мне необходимо подумать над ним.
Как же мне хотелось сказать да в ту же секунду… Но этикет не позволял.
– Вам, мы будем рады в любое время, – подтвердила слова супруга Наврилия, видимо услышавшая своего мужа.
Время трапезы близилось к завершению и нам подали чай со сладкими блюдами. Я с нетерпением ждала возможности попробовать воздушный торт, вокруг которого ходила как лиса всё утро. Он был в пять изящных ярусов, белого цвета, с ожившими маленькими фигурками людей, которые танцевали вальс.
Пока все наслаждались сказочно-вкусным тортом, Гелеон Мираски, сидевший рядом с Себастией, неожиданно громко и беспардонно сказал:
– Сейчас, довольно тяжёлое время для вашей семьи. Как хорошо, что вы так вовремя перестали болеть. Не подскажите, что послужило вашему чудесному исцелению? Уж простите мне мою грубость, просто дочь моих дальних родственников столкнулась с такой же проблемой, что была у вас.
Я поперхнулась чаем, посмотрев на герцогиню с недоумением. Вроде бы, Себастия выглядела довольно здоровой, но, с другой стороны, это объясняет, почему мне ничего не рассказали про неё. Герцогиня нахмурилась, но быстро взяла себя в руки и с улыбкой ответила:
– Каждый случай уникален, а я не жрец. Пусть обратятся к специалисту. Прошу меня простить, – она встала из-за стола и покинула комнату.
В зале повисло неловкое молчанье. Старший Мираски продолжил уплетать торт как ни в чём не бывало. Остальные переглянулись между собой и, пожимая плечами, вернулись к прервавшимся беседам.
Надо бы расспросить Леуру. Имею же я право знать о своей родственнице?
***
Перед сном, я как обычно болтала с маркизой, сидя у меня в комнате. В какой-то момент любопытство взяло верх, и я спросила:
– Почему мне все говорили, что я осталась одна из семьи Илувала? Чем таким болела герцогиня Себастия, что о ней и не упоминали?
– Это довольно долгая история. Может прозвучать грубо, но её действительно никто не брал в расчёт. Она как бы была жива, но и не жива с самого рождения, – Леура уселась поудобнее и, вздохнув поглубже, продолжила рассказ. – Себастия – сестра-близнец твоего мужа Тайла. Хотя по ним это было и не видно, потому что герцогиня сильно отставала в развитии. Дело в том, что в нашем мире очень редко женщины рожают больше одного ребёнка за раз. А если всё-таки и рожают, то максимум двойню и второй младенец всегда очень слаб. Чаще всего,