что самое сочное место именно там.
Шин был изрядно расстроен, когда узнал, что я собираюсь работать в столовой. Ну, да. Вонь там стояла страшная. Местная похлёбка больше походила на помои – да ими и была, как мне кажется. Объедки со столов охраны. Зато здесь не было перегрузок – ни магических, ни физических. Я отлично видела всех, кто обитал в нашем муравейнике – столовая была одна на все пять этажей, и к тому же я получала возможность разобраться, кто здесь кто.
Разочарование мальчишки меня задело мало. По большому счёту он свою часть сделки выполнил, и мог катиться на все четыре стороны. Однако Шин, конечно же, катиться не захотел. Так что я решила ещё раз воспользоваться его зависимостью и обязала отмывать лицо, шею и уши каждый день – очень уж нехорошо пропахла моя постель в первую же ночь. А спать его пришлось брать к себе и в последующие дни. Необходимость этого я поняла, когда, проснувшись следующей ночью, застала ещё одну «любовную» сцену.
Вепрь – как выяснилось, так звали самого отчаянного из парней, деливших со мной кров – пытался взять реванш ещё дважды. Один раз он поставил мне неприятнейший и довольно болезненный синяк. К моему удивлению, стоило ему заехать мне по лицу, как из-за двери показалась стража, и нас растащили по углам. Обоих лишили похлёбки и пригрозили железным ящиком.
Что такое железный ящик, я поняла ещё не скоро, и, к счастью, не на своей шкуре. Эта коробка с тяжёлым навесным замком стояла посреди шахты и вовсе не выглядела угрожающе, пока в один прекрасный день я не увидела заключённого, которого вытаскивали оттуда после заката. Плечи и ноги его были покрыты ожогами, покраснела даже кожа на пятках. Ящик раскалялся за день так, что превращался в духовую печь для поросят.
Больше Вепрь ко мне не подходил – до этого самого девятого дня, когда я проснулась и обнаружила, что на мне нет сапог. Сапоги были хорошие. Их шили в доме Волка в те дни, когда наши мастера ещё делали доспехи для эльфов, а не для захватчиков. Я проносила их не один год – и проносила бы ещё столько же, если бы не это неприятное недоразумение под названием эридиумные рудники. Да, я всё ещё верила, что не останусь здесь надолго.
Сев на нарах, я посмотрела вниз и, как и следовало ожидать, увидела свои сапоги на толстых и вонючих ногах Вепря. Ссориться с ним не хотелось. Кто знает, когда охрана снова выпрыгнет на нас, как чёртик из коробочки? И всё же, спустившись вниз и пошевелив пальцами, чтобы привыкнуть к ледяному полу, я осторожно постучала Вепрю по плечу. Вепрь не двигался. Я постучала ещё раз, уже сильнее, и позвала.
– Эй…
Снова никакой реакции. Тогда я попросту села у его ног и стала стаскивать сапоги. Вепрь проснулся мгновенно. Схватив за шиворот, он прижал меня к стене с неожиданной прытью, так что из лёгких вышибло весь воздух.
– Чтоб тебя крысы съели… – выдохнула я.
Вепрь основательно встряхнул меня и приблизил небритую морду к моему лицу.
– Ты что это задумала, вислоухая?
Интересно, почему люди так завидуют нашим ушам? Может, они думают, что большие уши – признак большого… хм… ума? Вряд ли.
– Сапоги