пандус Центра и термозавеса расступилась перед его кургузым носом, стало видно, что ее ОЧЕНЬ ждут.
У въезда в Трубу стоял здешний кар, выкрашенный в желтый цвет, а рядом с каром – двое военных в костюмах с подогревом, в масках, закрывавших практически все лицо, и с автоматами.
Один из вояк бросился к ней, как потерявшийся ребенок к матери, подскочил к дверце машины и, распахнув ее, отдал честь.
– Госпожа Давыдова? – пробухтел он в маску.
Кира кивнула.
– Могу я сканировать ваш чип?
Кира молча протянула ему левую руку, развернув ее ладонью вверх.
– Благодарю.
Сканер пискнул, зажегся зеленый огонек.
– Личность подтверждена, – сказал негромко второй, стоявший чуть в стороне военный. Он говорил в микрофон на воротнике комбинезона, но с Киры не спускал глаз.
– Давыдова Кира Олеговна, тридцать шесть лет, этническая русская, – произнес первый, рассматривая ее в упор через стекла маски. – Лейтенант Вязин, служба охраны Центра. Прошу вас пересесть в наш электромобиль. Вашим вездеходом займутся.
– Что произошло, лейтенант? – спросила Кира, выпрыгивая из машины. – Что за спешка?
– Вам все объяснят на месте.
– Где это – на месте?
– Я отвезу вас к проходной проекта «Сегмент» – так мне приказано. Дальнейшее не в моей компетенции. Извините, Кира Олеговна.
Здесь, у въезда на паркинг, было холодно. Не так, как на улице, но холодно – ледяным бетонным дыханием сразу прихватило щеки. Кира запрыгнула на сиденье кара, спрятала нос в воротник и замерла, как нахохлившаяся птица.
Вязин забросил автомат на бок и занял водительское место. Загудев электромоторами, кар рванул с места и почти сразу же юркнул в Трубу.
Центр был огромным помещением. Кира и представить себе не могла его полных размеров, хотя уже несколько лет здесь проходила значительная часть ее жизни. Его возвели лет 20 назад, как раз после открытия джампа, использовав под секретный проект большую часть зданий заброшенного ракетного завода. Туннели-трубы соединяли строения подземной паутиной, составляя невидимую постороннему глазу коммуникационную систему. Некоторые из построек зарывались на добрый десяток этажей в землю, выставив наружу только вентиляционные шахты. Оставшиеся же сверху помещения напоминали бетонные коробки старых жилых домов. Для всех живущих в Сантауне Центр был научным институтом по использованию термальных ресурсов, для осведомленных (таких было немного, но они были) – джамп-базой, для джамперов – местом начала прыжка и точкой возврата. Здесь начиналась и здесь заканчивалась невидимая простым смертным война. Война с чужой Параллелью.
И сейчас желтый электрокар вез Киру на эту войну.
Параллель-1. Октябрь
– Раз уж все вы собрались здесь, – сказал Кирилл Давыдов, – значит, вам можно знать, как меня зовут.
Они сидели перед ним – двадцать семь новобранцев, прошедших тест на прыжковый ген. В основном, молодые ребята лет до 30. Девушек было немного – шесть человек. И среди них были симпатичные.
– Зовут