талант поклонникам со всего мира. Он уже не мог разделить высоких духовных запросов своей супруги, становившейся всё более требовательной к себе и придирчивой к публике.
Однажды, когда Андрей вернулся из французского турне в родной город, где его ждала наскучившая квартира и простуженная Цинтия, ему захотелось поговорить начистоту.
– Как ты себя чувствуешь?
– Уже лучше. Как там, во Франции?
– Очаровательно и нервозно.
– Ты уезжаешь от меня всё дальше и дальше…
– Цинтия, тебе не кажется, что пора как-то изменить нашу жизнь?
– К лучшему или к худшему?
– Ценю твой юмор, но…
– Мы уже не изменимся, Андрей. Наша жизнь идёт так, как идёт. Если бы мы хотели перемен, то начали бы их раньше.
– А считаю, что начать меняться никогда не поздно.
– И что ты мне … нам предлагаешь?
– Может быть, нам завести ребёнка…
– Но ты никогда не хотел ребёнка!
– А теперь…
– А теперь я не хочу. Мне вообще тяжело теперь думать о чём-то другом, кроме музыки.
– Так нельзя, Цинтия.
– Почему? Тебе можно было не хотеть ребёнка от любимой женщины целых семь лет, а мне, значит, в таком праве отказано. Чудесный расклад!
– Ты же знаешь, что мужчины зреют дольше, что нам важно сначала завоевать статус и признание.
– Ты слишком долго воевал, Андрей.
– Язвишь не по делу.
– По делу, Андрей. Последние годы я только и делала, что обманывала себя, считая наш брак почти идеальным. Мы начали не с того, понимаешь? Мы не создали ничего нашего.
– Почему ты никогда не говорила со мной на эту тему?
– Я не хотела мешать твоему и своему развитию. Мне казалось, что ещё год-два и мы начнём строить настоящую семью.
– Я готов её строить!
– Ты говоришь так в запале. На самом деле, сейчас никто из нас не готов радикально переменить своей жизни.
– Нет, нам нужно обязательно найти какое-то решение.
– Нужно…
– Знаешь, Цинтия… Впрочем, тебе не очень понравится моя идея…
– Какая?
– Я хочу, чтобы мы на время разъехались.
– Отличная новость…
– Да, мы поживём отдельно и соберёмся с мыслями.
– Только бы мы не растеряли последние здравые мысли, Андрей.
– И когда ты успела стать такой критичной…
– Сама не знаю… Мутировала.
– Дорогая, ты прелесть.
– Я знаю.
Они оба понимали, что окончательно расходятся, но старались как можно меньше ранить друг друга. Через месяц Андрей переехал в арендованную квартиру, и с этого момента их совместная с Цинтией жизнь отошла в область городских легенд. Иногда они списывались в соцсетях и созванивались, но о прежней близости никто из них уже не помышлял. Через год после переезда Андрея Цинтия – больная одиночеством и