изменилась программа, – туманно пояснила ректор. – В любом случае Ланье нам сейчас не доступен.
– Кроме того, – с сожалением во взоре обратилась ко мне Бэла Рустамовна, – ваш наставник станет нас горячо заверять, что он перечитывал главы, которые вы ему приносили, что он делал определённые замечания, и вы послушно корректировали диссертацию. Но это не опровергает главного обвинения, что основной текст за вас набросали, вы уж простите, «негры».
– Но ведь это легко проверить, – изумилась я. – Выяснить, где находится эта фирма и все там узнать! Поступал ли к ним такой заказ, или нет.
– Кто это будет делать? – парировала Бэла Рустамовна. – Мы не полиция, чтобы заниматься розысками. И потом, с чего вы взяли, что вам так сразу все и расскажут? Как я понимаю, вся их деятельность глубоко законспирирована. Так что они легко открестятся от знакомства с вами. И что? Подобный исход вы предлагаете расценивать в вашу пользу?
– Но вы же можете сравнить опубликованные мною статьи и диссертацию, – защищалась я изо всех сил. – И сразу увидите, что они написаны в едином ключе и на одну тему.
– Для профессионального «негра» не составит труда скопировать манеру диссертанта.
– Но объясните мне, пожалуйста, – взмолилась я, – зачем мне покупать диссертацию, если я и так работаю в институте? Ведь, насколько мне известно, это нужно политикам и бизнесменам, не имеющим отношения к науке, но желающим приобщиться! А мне-то зачем?
– Вот это мы и хотим понять, – парировали хором обе дамы.
– И как, рассуждая, по-вашему, я должна доказать, что это поклёп и клевета? – решила я уточнить.
– Все очень просто, – вновь заговорила Инга Витальевна. – Покажите, пожалуйста, свой архив по диссертации. Наработки, черновики. Все материалы, убеждающие в вашем авторстве.
– Но…, – тут я расстроилась окончательно, – я же работаю на компьютере. И все черновые записи я удалила весной, после защиты. Остался только чистовой вариант. Я же не знала, что меня обвинят в… чёрт знает в чём.
Я опустила голову и только тут заметила, что мёртвой хваткой сжала сумочку, словно собиралась удушить ее. С трудом я заставила собственные руки разжать пальцы, но лишь для того, чтобы они судорожно сцепились друг с другом.
– Нас не интересует содержание вашей диссертации, – мягко, прямо-таки по-матерински, заметила Бэла Рустамовна. – Мы бы хотели взглянуть на практические материалы, на основе которых выстроена ваша концепция. Протоколы, записи бесед. Уж это-то вы, надеюсь, вели не на компьютере?
– Нет, конечно, – обрадовалась я. – Но боюсь, вы там не все разберёте. У меня не самый лучший в мире почерк.
– За нас не беспокойтесь, – усмехнулась Бэла Рустамовна. – Значит, договорились, завтра утром вы нам приносите весь наработанный материал, а заодно уж и журнальные статьи, и саму диссертацию.
– Всё понятно? – строго переспросила Белявская, оторвавшись от монитора.
– Да, – коротко ответила