с друзьями. Мы встречались теперь только на репетициях. Создание нового материала застопорилось. Интервью Кей снова давал один. Парни понимали, что для меня важно налаживать свои отношения с родными и не возмущались, но каждый раз, когда я отказывался провести с ними свободное время, я видел, как они расстраиваются. Это убивало меня.
Однажды я придумал, как возместить им все свои отказы и заодно сделать еще одно важное дело. Задумка требовала от меня больших волевых усилий. Я недели две собирался с духом. Несколько раз обругал себя перед зеркалом. «Слабак! Тряпка! – говорил я своему отражению. – Ну же, будь мужиком!»
Наконец я собрался. Три раза глубоко вдохнул и выдохнул. Сел в свою шикарную машину и поехал мириться с Берном Вольфом.
– Джерри? Заходи…
– Кхм! Берн, я… эм… Пожалуйста, прости меня.
Он молча с недоверием смотрел на меня. Ох, ладно. Никто не обещал, что будет легко…
– Я прошу тебя, пожалуйста, простить меня, потому что… Потому что я… Кхм…
– Джерри, давай оставим все в прошлом.
– А?
– Я ведь тоже когда-то был молодым и злым, – Берн вдруг обезоруживающе улыбнулся.
– Не верю, – вырвалось у меня.
– Представь себе. Спасибо, что пришел, я очень это ценю. Я принимаю твои извинения, хорошо?
– Да. Спасибо…
– Ну вот, теперь можно двигаться дальше, да? Кстати, позволь сказать тебе, что альбом JK меня весьма впечатлил. Вы здорово поработали!
– Спасибо…
– Похоже, твои ребята очень талантливые.
– Да, они… да. Э-э, кстати, о них. Берн, ты бы не согласился встретиться с нами?
– Конечно! С удовольствием!
– Правда? Хорошо. Где-нибудь в баре?
– Ох, Джерри, ты же знаешь, что я не пью… Но наверное, было бы неуместно приглашать такую крутую рок-группу на чаепитие с тортиком? – опять эта улыбка. – Ладно, бар так бар. Я плачу!
– Нет, я.
– Как скажешь. Могу я привести с собой Марка?
– Да, конечно…
Марк был магом и вампиром, сочетание редкое. Кажется, сначала он был мамин знакомый, потом какое-то время помогал отцу в Академии. Через папу он и познакомился с Берном.
Марк сочетал в себе неудержимое чувство юмора, старомодную галантность и собачью преданность. Моего отца он называл «ваше сиятельство», при встрече шутливо раскланивался и приподнимал воображаемую шляпу. Моя мать его сначала недолюбливала, ворчливо говорила про него: «Клоун». Но позже смогла оценить, насколько уместны всегда оказывались шутки Марка. Когда надо, он умел быть предельно серьезным, ему можно было доверить свою жизнь. Это качество в нем очень ценил мой отец.
Мама любит повторять, что не знает романтичней истории, чем у Марка и Берна. Но я не хочу отвлекаться от своего повествования и пересказывать ее здесь. В конце концов, это мои мемуары, а не чьи-то еще.
На тот момент я еще почти не был знаком с ним. Я знал, что в прошлом году они с Берном поженились – через три месяца после того, как в империи узаконили однополые браки. Выпивать вместе нам еще не доводилось.
Я