ищу причину в себе. А кто ищет, тот, конечно, найдет. Ну, со мной понятно, я все равно иначе не могла. А вот одно из обстоятельств, которые имели для него большое значение, я понимаю хорошо. – И, отвечая на вопросительный взгляд сестры, продолжала: – Я тебе рассказывала: когда я его увидела впервые на улице – мы шли в одну сторону и еще не знали, что будем учиться вместе, – он был похож на потрепанного, но не сдавшегося волка-одиночку. Со временем это впечатление потускнело, он одомашнился, отъелся, стал выглядеть довольным и сытым, и у меня даже появилась мысль, что, может, то был не волк, а большая потерявшаяся собака… Но нет. Оказалось, что не собака точно. Скорее, лощеный кот, который всегда гуляет сам по себе и подстраивает окружающий мир под свои желания.
– Скорее, старый кобель, – проворчала себе под нос возмущенная Тала, но Татьяна пропустила эту реплику мимо ушей.
– Так вот, его очень тяготила необходимость жить на съемных квартирах, не говоря уж о том, что это достаточно дорого. К концу нашего совместного существования подрабатывать он совсем не хотел, и я сама уговаривала его не перетруждаться: как же, у Лёньчика был инфаркт, его надо беречь! Тем более что денег у него на то время было вполне достаточно: он начал ежемесячно получать компенсацию из Германии…
– Это за что? – холодным тоном поинтересовалась Тала. – Ему во время войны года три-четыре было. С горшком на фронт убежал?
– Он жил с матерью на оккупированной территории и поэтому считается жертвой фашизма. Но я сейчас не об этом. Лёньчик несколько раз заговаривал со мной о том, что хорошо бы получить социальное жилье, но, как ты понимаешь, мне это даже сейчас не светит, потому что его пенсионерам дают, а тогда и речи не было. На мои вопросы, как он себе это представляет, он говорил, что рассуждает теоретически. Но теория быстро превратилась в практику. Уже уходя, он сообщил мне, что получил-таки однокомнатную квартиру как льготник. Платить за нее нужно чисто номинально, дается она пожизненно. Таким образом, он убивал двух зайцев сразу: не нужно было больше переезжать и от кого-то зависеть, и при этом экономилась большая сумма на квартплате и коммунальных услугах. Но, как ты помнишь, мы жили тогда в Тель-Авиве, где в очереди на такое жилье нужно было стоять минимум лет десять. Поэтому он сделал еще один ход конем: согласился переехать в какую-то дыру на самом севере страны, где очереди не было, но именно в том городке обитала его новая пассия. Удобно: хотел – жил у нее, ссорились – уходил к себе. Правда, они расстались несколько лет назад, но для него это выразилось только в том, что он свои чемоданы окончательно сосредоточил в одном месте – в своей новой квартире. Он теперь живет действительно так, как, наверное, мечтал всегда, и этот образ жизни ни на что не променяет. Я понимаю, чего бы он хотел: бывать у меня наездами, как на курорте, а потом, как только надоест, возвращаться к себе. Но ты знаешь: у меня пунктик – семья, то есть забота друг о друге, надежность, тепло… Уверенность в том,