за всеми людьми. Коррумпированный город, даже врачи сделаны из игрушечной копилки. Непонятные пары, девушки, исполняющие роль парней, не блеща женственностью, а мужчины – роль девушек, надутых своими чувствами. Очень мало счастливых людей в этом городе, их как бы и нет, чтобы быть счастливым, наверно, надо много над собой работать, а именно быть психологически развитым.
Почему прохожие люди смотрят на незнакомого человека так презренно, будто у них отняли что-то сокровенное, с ног до головы одни презрительные взгляды. Могу поспорить, у таких людей с ужасающими презрительными взглядами не все дома. Народ напрочь забыл, что такое искренняя улыбка, смех для них является чем-то давно размыканным, неощутимым ликованием.
Роберт, изучающий свет
Уже изрядно потрепав себе нервы, я забрел в одно место, которое среди своих известно как легендарная лавка Бертона! Славится своими вкусными пирожками из мяса, вдобавок здесь продаются всяко-разные ништяки. Люблю здесь находиться, посетители в основном старших возрастов, и все они безумно молчаливые: к моему счастью, заходят, заказывают себе фирменные пирожки и сидят, склонившись над книгами. Лавку Бертона редко посещают дети, хотя тут и не продают спиртные напитки, что очень странно для заведений, работающих в столь позднее время, но, тем не менее, так и было. Сам Бертон человек-загадка и всезнайка. Заблудился? Спроси у Бертона дорогу, он наверняка знает твой маршрут. Его голос для меня звучал, как колыбельная, успокаивающая до такой степени, что можно было с легкостью уснуть за столиком. «Эй, мистер Бертон!» «Полностью к вашим услугам», – слышалось в ответ. Тому, как этот добродушный мистер умело двигал пальцами рук по клавишам пианино, да с такой легкостью, что почти не касался самого инструмента, мог бы позавидовать сам Рэй Чарльз. Был всегда одет с ног до головы во все белое, как чернокожие, которые поют только джаз. И все-таки не зря говорят, что джаз – это музыка для умных. Заведение полностью в его распоряжении, он здесь и повар, и директор, одним словом, человек-трудоголик, работу любит, как, впрочем, и себя. Заходишь, он стоит, протирает чашки и всегда так тепло улыбается тебе, что можно лишиться дара речи, «Мой дом – ваш дом» – висит табличка возле парадной со времен его работы. Да, и он чернокожий.
Заказывая себе пирожки, сажусь возле двери парадной, все потому что люблю, когда люди заходят и вместе с ними проносится свежий воздух. Доев сногсшибательные пирожки, я хотел было купить хлопья «Старс», которые продавались только здесь и имели такой специфический вкус, что делало их особенно идеальными, да и готовить разного рода завтраки не входило в мои планы. Более чем довольный своей покупкой, я уже собирался уходить, как одна на вид шестнадцатилетняя беременная девушка усмехнулась и спросила:
– Тебе сколько лет, мужчина?
А рядом стоявший юноша, на вид четырнадцатилетний, посмотрев на нее, сказал:
– Достаточно, чтобы знать, как не забеременеть в столь раннем