со мной хлебопашцы. – Кто знает!..
– … М-да, – снова начинал увядшую беседу шейх. – А с Ильёй как думает князь обойтись? По совести, или по праву?
– …Ну, – осторожничал я. – А это как?
– … Ежели по праву, – вздыхал отец Ильи. – То Илюшенька теперь весь, как есть, с потрохами, принадлежит тебе. Потому как ты его, приговорённого, от злой судьбины избавил. Так что волен его с собой забрать и сыном, або слугой назвать.
– … А ежели по совести? – уточнял я.
– … А ежели по совести, – объяснял Несмеян. – Так оно и есть, по совести. Вот как.
Подумал я, подумал, над предложением этих бесхитростных людей, и ответил:
– …Не для корысти я его излечил. Так что отвечу – по совести.
– …Спаси тебя Бог, – облегчённо вздохнул Несмеян. – Хоть ты и тёмен лицом, а душой светел. Не всякий бы боярин наш так поступил. Хоть и нет у нас ничего, чтобы достойно отблагодарить тебя, но знай, что в нашем роду отныне ты всегда найдёшь приют и поддержку.
– … А что, Несмеян, – опять вмешивался Иван. – А может пусть князь Фёдор у нас до зимы поживёт? Мы ему и с поисками живой воды поможем? А по зиме, как санный путь установится, отправим в Муром. А оттуда по ледовой дороге он и до Булгара легче доберётся?
– .. М-да, – удивлялся шейх. – Светел твой разум, Иван! Что скажешь, княже?
– …Ну, – скрывая свою радость, вздохнул я. – Быть по сему. А только давно хотел спросить, как ваша деревня называется?
– ..?
– .. Для других людей, – пояснил я.
– …Новая деревня, – пожал плечами Несмеян. – А что?
– …Нет, это не имя, – поморщился я. – У всякого уважающего себя селения должно быть особое, запоминающееся имя. Вы ведь свою деревню уважаете?
Моё высказывание застало собеседников врасплох. Я почти слышал, как скрипели их мозги, переваривая столь внезапный поворот.
– .. А ведь верно, Иван! А? – наконец отозвался Несмеян. – Да! Надо будет на пиру с мужиками это обсудить.
Тут он привстал с брёвен, на которых мы удобно сидели, приставил руку ко лбу и стал вглядываться в происходящее у столов.
– Ну, вроде всё, – подвёл итог проведённому обзору шейх. – Пойдём, князь к столу, взглянем, чем нас бабы сегодня побалуют!..
Не люблю я есть, сидя на скамье, но пришлось. Не мог же я отойти от всех и устроиться отдельно на травке? Тем более, вокруг шастают собаки, выпрашивая кости. Меня усадили между Несмеяном и светленькой девушкой с такой нежной, подобно персику, кожей, и длинными светлыми волосами, что я поневоле загляделся на неё. Платье её было совсем безыскусным, зато в волосах у девушки виднелся витой обруч, весьма изящной работы, тоненькую шею обрамляло замысловатое ожерелье из цветного бисера. А на узком пояске позвякивали подвешенные фигурки коньков, птиц и ещё чего-то неразборчивого. Глянешь на этакое и сразу понятно – перед тобой язычница (хотя и очень симпатичная). Обвешалась амулетами и думает, что обезопасила себя.
– Во, – толкнул меня локтём Несмеян, когда девушка подала мне кубок с хмельным