с Лилианой-Эльшбеттой или Ханом? Как-нибудь спрошу. Если, конечно, он снизойдет до разговора.
Странно было вновь войти в квартиру, в которой я тихо-мирно обитала до того, как жизнь понеслась вскачь. Руки помнили, какой ключ вставить в замок и в какую сторону повернуть. Но это место больше не могло называться моим домом. Оно принадлежало той Саяне, которую убил Горан. Теперь, по какому-то недоразумению, квартира перешла ко мне.
Пару минут я постояла в полумраке крохотной прихожей, все отчетливее понимая, что делать тут нечего. Тот период жизни остался в далеком прошлом. Вот бы такими же выцветшими и подернутыми мутной пленкой стали воспоминания о Горане! Возможно ли это?
Даже запах квартиры не пробудил никаких эмоций. Я включила свет. Ощущение, что она одичала без меня, как надолго оставленный кот. Покрылась, обижаясь, что ее бросили, густым одеялом пыли, мстительно надулась пузырями отстающих от стен обоев, ощетинилась запахом затхлости.
– Прости. – прошептала я, погладив косяк. – Скоро у тебя вновь появятся жильцы, обещаю.
Когда удалось навести порядок, собрать необходимые вещи, которые нужно было увезти в Питер, оплатить все счета и собрать документы, уже наступила ночь. Даже не разбирая кровать, я уснула на диване, накрывшись простыней.
А утром, едва проснувшись, поехала в фонд.
Новые охранники, которым также было на все плевать, как и старым, знакомые коридоры с тусклыми лампочками, скрипящая дверь.
А вот и девчонки!
– Саяна! – слетелись всей пестрой стайкой, мои птички, закружили, обнимая, хохоча, расспрашивая, укоряя, пулеметной очередью выпаливая новости.
По щекам, сквозь радость, потекли слезы. Мне нет возврата сюда, жизнь определила иную судьбу, да и нет места санклитам рядом с беззащитными малышами. Все правильно, но как горько это осознавать!
А вот и наша – теперь только их – «комната силы». Сколько новых фото! Молодцы, девчонки! Как жаль, что не пришлось повесить здесь снимок Славика…
Выпив чаю с тортиком, мисс Хайд на ходу сочинила легенду на тему «Как провела последние полтора года» – теперь я врала куда убедительнее. Правду рассказывать все равно нельзя, иначе в «дурку» загремишь.
– А тот огромный перевод, он откуда? – прошептала мне на ухо Карина, щеголявшая преддекретным животом.
– Какой перевод? – лихорадочно роясь в памяти, переспросила я.
– «Лимон» евро. От твоего имени. Через полгода, как ты уехала.
– Драган! – потрясенно выдохнула я.
– Это имя или ругательство? – Карина озадаченно воззрилась на бывшую коллегу.
– В моей жизни – скорее второе. – вырвалось у меня. – Просто щедрого, э-э, мецената нашла.
– Это не просто щедрый, Саяна! Мы столько на эти деньги сделали!
– Представляю.
– А он симпатичный?
– О, да! – Горан предстал перед моими глазами: высокий, длинноногий, худощавый, с полыхающим взглядом.
– Что-то было! – глаза девушки тоже загорелись. –