Контркультура. Апокалипсис онлайн. Том 1. Игорь Храмов-Тесёлкин

там, в Башкирии, на этот мёд объявляется охота, организованная по всем правилам медовой осадной науки. После зимней спячки, ближе к лету пчёл, как маленьких детей после школы, вывозят на лесное пахучее разнотравье, где они на лесных пахучих опушках делают правильный мёд. Его им помогают делать добрые дяди, которые этому доброму делу специально учились: у родственников или других добрых дядь, которые учили их правильно ухаживать за пчёлами, которые в благодарность за это будут давать им правильный мёд.

      Это дело так по-русски и называется: «дело», и оно, как тот ихний бизнес, очень даже прибыльное, только наше – правильное и настоящее. Если только, конечно, делают его настоящие дяди – без лжи и обмана, а не новые, которых сегодня столько у нас развелось, так что иногда кажется, что только они и остались. Хотя это не так. Кто-то всё-таки у нас в стране такой вот настоящий мёд ещё делает.

      Это не просто мёд – это дивное пахучее чудо, упакованное в стеклянную банку. Съешь ложечку этого пахучего дива – да не ложечку даже – так – буквально крошечку – на кончике ложки – будто поляну в рот засунул.

      Знаете, как в жаркое сухое лето: выйдешь на лесную земляничную поляну, ляжешь на сочную зелёную, ещё не успевшую пожухнуть лесную траву, поднимешь взгляд в бездонную зовущую синеву неба, где есенинская «синь сосёт глаза» окунёшься в пахучее лесное разнотравье – вот он, запах Родины, от любви к которой кружится голова, цепенеет мысль и ласково и томительно замирает сердце, властно и трепетно зовущее к Совершенному Граду – Небесному Иерусалиму. Вот она Россия – предвестница Небесного Отечества!

      Что-то похожее я пробовал только один раз: в Новгороде – на тысячелетие Крещения Руси. Я как раз тогда учился в университете на историческом факультете и проходил музейную практику в Ленинграде, который сегодня опять стал Петербургом.